Принц из серебра и золота

Слепой жеребец. С таким мальчиком я познакомился десять лет назад. С мальчиком, пережившим ужасные вещи. С воином, знающим, как обращаться с мечом. Его детство в Тумбаре было тяжелым. Армия адского короля, вооруженная до зубов, когда мой отец и остальные мирные королевства отправились к нему. Все солдаты были не старше двенадцати. Жестокая картина, которая преследовала моего отца еще много лет.

Не все хотели вести переговоры. Не все позволяли армиям других королевств вторгнуться. Многие размахивали мечами, за что поплатились жизнью. С той жизнью, которая только начиналась. Таранс, напротив, сдался. И в конце концов пришел вместе со своей сестрой Айделиной в Купфоа.

Я провел Софию в свои покои и усадил ее на кресло, стоящее перед задернутой шторой у окна. Мне стало стыдно за беспорядок, устроенный на моем столе и рядом с ним. Договоры, соглашения – скучные вещи, которыми должен заниматься капитан. Обычно я сидел с братом в кабинете и подписывал эти бумаги. Но многое я брал с собой, чтобы проводить свои ночи за изучением этих писанин. Недавно я позволил Джону принести мне совершенно особенную вещь. Небольшую история странствующего народа, который все еще ждал свою наследницу у ворот.

Она скучала по ним, пронеслось у меня в голове. Голос смешивался с образами прошлой ночи. Ее искаженное от боли лицо. Как она кричала этому Элиа. Я почувствовал дрожь в пальцах.

Я смотрел, как она сидела в большом кресле со взъерошенными волосами, как отдельные пряди свисали на морщинистый лоб, на взгляд, направленный словно в другой мир, – она менее всего походила на предводительницу племени. Она была обычной молодой девушкой. Одна наедине с чувствами, которые переполняли и делали ее слабой. Блестевшие на ее щеке.

Она заметила, что я смотрю на нее. Но вместо того, чтобы сказать мне что-либо, ее губы дрогнули.

Как само собой разумеющееся, я сделал шаг к ней и опустился на колени перед ней. Осторожно поднял руку, чтобы она могла видеть, что я задумал. Бережно взял ее раненую руку и вложил в свою раскрытую ладонь.

– Что за новости? С моей семьей все в порядке?

Я невольно дернулся и оглядел свою комнату.

– Все хорошо. Тебе не стоит беспокоиться.

Она не поверила мне. Обычно я был довольно хорош в сокрытии правды.

– Я беспокоюсь каждый день.

Я знал это. Понял это по небольшой морщинке на ее лбу и по ее слезам. Эти невыносимые слезы. Я вздохнул и сел за свой рабочий стол.

Я слышал, как она хныкала, но больше ничего не сказал, пока наконец в дверь не постучали. Таранс вернулся с бинтом и дезинфицирующими средствами, которые разложил на моем столе.

София снова доверительно кивнула ему. С этим гипнотическим взглядом, которым она внимательно все осматривала. Каждая морщинка лица, каждое маленькое проявление чувств что-то раскрывало. Он посмотрел на меня и, кивнув, направился к двери.

Я заставил себя залечить ее руку. Лишь несколько осколков впились в ее кожу. Вытащил их пинцетом и со звоном уронил в стеклянную миску. Она даже не вздрогнула, когда я коснулся ее раны. Она просто принимала любую боль. Ее мысли, казалось, расправили крылья. Скользили сквозь ночь, скрытую от меня. Я продезинфицировал ее рану, а затем остановил кровотечение на ее запястьях белой тугой повязкой. Ее не нужно было зашивать, что меня несколько успокоило.

Как только я закончил, слегка сжал ее холодные пальцы и отстранился от нее.

– Что ж, теперь все должно быть хорошо.

Она устало кивнула и встала.

– Большое спасибо.

Я осмотрел ее: похожие на созвездия веснушки, искусанные сухие губы. Она была измучена, лишена всей своей необузданной силы, но несмотря на это, выглядела прекрасно.

Я знал, что пожалею об этом, но не мог отпустить ее вот так. Не мог оставить ее, зная, что она хотела навредить себе. Кинжал на моем бедре был свидетелем. Если бы я не пришел, могли бы произойти гораздо худшие вещи. Я закусил нижнюю губу.

Черт возьми!

И прежде, чем успел пожалеть об этом, я сказал:

– Идем. Я хочу кое-что показать тебе.

Я подошел с ней к закрытой шторе и отодвинул ее в сторону. У меня был полный обзор на пустошь, простирающуюся перед нами, как длинный развевающийся волнами красный платок. Огни города освещали высокие стены, кирпичный мост и лагерь стэндлеров. Их цвета колыхались на ветру. Посылали своей предводительнице племени тихие приветствия. Когда она узнала свой народ, улыбка озарила ее лицо. Это было так потрясающе красиво, что мне нужно было сделать что-то еще. Я не хотел, чтобы эта улыбка когда-нибудь снова исчезла.

Она положила руку на стекло:

– Там внизу повозка Зан Захрай. И смотри. Они сидят у костра и вместе едят. Ты можешь определить, что они едят?

Отсюда, сверху, нельзя было разглядеть даже лиц, но я с радостью решил сыграть ради нее в эту маленькую игру.

– Я могу представить, что у них праздничный ужин. Сладкий картофель с медальонами из свинины. – София хрипло рассмеялась и покачала головой.

– Мы не короли, Эрик. Они наверняка едят ящериц или жаб, которые резвятся на реке, как маленькие вредители.

Когда она назвала меня по имени, я почувствовал сильный удар в живот железным боевым кулаком.