Принц из серебра и золота

«Если бы у него были ноги, – подумала я, – его было бы не остановить».

Он бы маршировал по миру и сеял страх и ужас.

– Ладно, – не поверив ни единому моему слову, сказал он и провел пальцем по моей щеке, словно знал о море слез, которое я пролила по мальчику в День правосудия. Он снова сжал мою поврежденную руку.

Да, он знает.

Такие целенаправленные прикосновения не могли быть простым совпадением. Я молча смотрела на него, спрятав истории на своем лице.

«Ты не напугаешь меня», – сказали ему мои глаза.

Я принадлежу только себе

.

А потом все началось.

Люциус взял в руки поводья и пришпорил коня. Я вцепилась в короля, в его покрытый орнаментом вамс – в его стальную грудь, – и мне хотелось держаться за что-то другое. Я стиснула зубы, когда меня окружил металлический запах, напоминающий кровь.

Что еще знал король Люциус?

Мы проехали двор. Перед очередными каменными воротами стояла дюжина стражников, которые пропускали нас после кивка короля. С громким скрипом рычаги приводились в движение. Цепи гремели друг о друга, и стена под громкий звук откидывалась назад.

«Разводной мост!» – взволнованно подумала я, когда увидела красные камни, как медленно они оседали над рекой. Красные и синие. Элиа!

Жар опалил мое лицо, когда я поняла, где мы находились. Мы проедем по мосту, который вел не в сердце города, а за его пределы. Хорошо скрытый вход или выход, – именно тот, что искал Элиа. Через который он хотел проникнуть силой. Я хватала ртом воздух, когда король Люциус рассмеялся над моим изумлением. Его дрожь передалась моему телу.

– В Калакар! – воскликнул он, и мы пересекли мост. Я посмотрела в небо и помолилась.

Молилась, чтобы Элиа не стоял снаружи и не ждал меня.

Солнце припекало голову. Песок оседал на моем длинном платье. И не было видно ни одного цвета, нигде не осталось и следа от моего племени. Нигде не было никаких признаков Элиа.

Мы ехали в строю мимо непроницаемых стен Медного города. Нас сопровождало журчание реки. Моя вечная колыбельная, которую я жаждала долгими ночами внутри стального дворца. Время от времени я поворачивала голову. Искала развевающиеся цвета моего народа. Но их нигде не было видно. Вместо этого я заметила, как Таранс внимательно следил за мной. Рядом ехали Люк и Кайрон. Три человека, которым я с удовольствием показала бы язык, если бы обстоятельства этого воссоединения не помешали мне. Что, интересно, сказала бы самодовольная жительница Медного города Саманта, если бы увидела меня на коне короля?

Меня раздражал ребяческий голос в моей голове, который слишком любил задирать нос. Возможно, Элиа был прав, когда говорил мне повзрослеть. Возможно, этот момент наступил сейчас.

Мы, должно быть, находились далеко от входных ворот Медного города, иначе я давно уже узнала бы это место. Король что-то напевал во время неспешной езды. Это продолжалось целую вечность – по крайней мере, мне так казалось, – пока рядом со стенами Медного города не вырос пригород.

Покосившиеся хижины из глины и кирпича стояли вдоль каменных стен, как разноцветные платки моего народа. Я услышала шум работы. Увидела животных, которые пили из корыта с водой. Ослов и бродячих собак, что начали лаять, как только мы приблизились к унылому месту.

– Это одна из небольших деревень нашего королевства, – сказал король, поморщив нос. – Унылая жизнь крестьян. Но они полезны для торговли. Люди в Камбру выполняют полезную работу. Они много работают.

– Камбру? – спросила я, ища в своей памяти. Я знала, что где-то слышала это название.

– Да, – непривычно звонко рассмеялся король Люциус. – Камбру. Отсюда пришел тот мальчишка. Как его звали? Дамиан? Дориан? Ах, я такой забывчивый.

– Дариус, – выдавила я сквозь сжатые губы и еще сильнее прижалась к стальной груди короля. Как человек мог быть таким невежественным?

Я бы никогда не забыла его имя. Никогда.

– Точно. – Он выглядел таким равнодушным. – Но не беспокойся, дорогая. Мы проедем по их дорогам, только чтобы быстрее добраться до Калакара. Там тебя ждет небольшой сюрприз.

Я ненавидела сюрпризы. Всегда ненавидела их. Появление короля выманило людей на улицу.

Как только его заметил один человек, из теней хижин вышло еще пятеро. Лица покрыты грязью. Истощенные и впалые.

Истории, которые не должно носить ни одно лицо.

Истории, которые я знала только по голодным дням нашего народа, когда мы пили снег и ели ледышки, чтобы остаться в живых.

Но отец всегда говорил, что Купфоа – богатая страна. Богаче, чем другие королевства, в которых мы бывали.

«Должно быть, он говорил только об одном городе», – с горечью подумала я. Один-единственный город, затмивший своим сиянием все вокруг.

Здесь даже не пахло богатством. Люди, казалось, давно страдали от голода. Я поняла это по тонкой коже. Сухожилиям, которые двигались под ней, когда они смотрели на своего короля.

Когда они взглянули на меня, их глаза слегка блеснули.

Наполненный надеждой блеск, что протягивал мне руки.