Принц из серебра и золота

Затем король поднял свои сельтерские руки и невидимыми нитями обхватил украшения на моей шее, которые затягивались все сильнее. Сильнее и сильнее, пока я не начала краснеть, а перед глазами не образовались черные точки, из-за чего я обессиленно упала на колени.

Нет! Он еще мальчик. Маленький мальчик!

Люциус должен пощадить его. Я все еще верила в его доброе сердце. В Люциуса, который открылся мне во время нашего уединения.

Таранс опустился рядом со мной и поднял меня с колен.

– Ваше Величество! – крикнул он. – Вы убиваете ее. – Протяжное эхо, стучавшее по моему черепу вместе с моим быстро колотящимся сердцем.

Это была почти та же боль, которую я почувствовала, когда мы целовались в обсерватории. С одной лишь разницей – эта боль была реальной. Она была такой же ужасной, как петля. Острой, как меч.

– Ваше Величество, – донеслось до моего уха. Кровь пульсировала быстрее. Она заставит мою голову лопнуть.

– Король Люциус!

Внезапно невидимая лапа отпустила меня. Тяжело дыша, я лежала в руках Таранса, которые он в защитном жесте обвил вокруг меня. Так крепко, что я снова не смогла бы упасть.

Но правосудие короля из серебра и золота не ведало пощады.

«Нет», – умоляла я, как только черные точки исчезли перед моими открытыми глазами.

Нет!

Но было уже поздно. Лезвие воспарившего меча блеснуло быстрее, чем я смогла это осознать. С порезом и брызнувшей кровью маленькое тело рухнуло. Нити просто перерезали. Кровь безостановочно хлестала из глубокой зияющей раны.

Стон разнесся по переулку. Пронзительный крик девушки, которая испуганно вскрикнула и бросилась к мальчику.

– Диллион! Диллион! – кричала она. Маленькое тело при этом уже было выкрашено темно-красной густой краской.

Он был мертв еще до того, как ее пальцы смогли остановить кровотечение.

– Посмотри на меня. Это я Дана. Дана. Диллион! Останься здесь! Ты сильный мальчик. Не оставляй меня одну!

Люциус испуганно опустил руку, а плавающий клинок упал на землю. Как будто никогда ничего не происходило. Я вскрикнула и оказалась рядом с ними. Кровь испачкала мое платье. Белые перчатки окрасились в красный.

– Нет!

Руки схватили меня за плечи и подняли на седло короля. Резким ударом он дал понять своему коню, что тот должен бежать. Так быстро, пока краски окружающего меня мира не слились воедино.

Все было золотым, коричневым и красным. Таким красным, как наследие семьи Рей.

Вой продолжался. Я распахнула глаза, пока девушка плакала о своем мертвом брате. Слезы потекли по моим щекам, когда я почувствовала на своей голове руку короля.

– Все будет хорошо, дорогая. Все будет хорошо, – мягко прошептал его голос в мое ухо.

Но ничего не будет хорошо.

«Я выйду замуж за монстра», – мрачно подумала я. Крик в моем горле звучал так мучительно, что я едва могла дышать.

– Все будет хорошо, я обещаю тебе.

Копыта неслись по песчаной земле. Пыль кружилась до тех пор, пока маленький пригород Камбру не задохнулся ею. Все, что осталось, – это ее глаза. И руки, которые она протянула мне. Безмолвное приветствие, которым они удостоили меня по дороге.

Я никогда не забуду эту картину. Никогда.

– Да здравствует королева!

Их голоса преследовали нас до самого Медного города. Да здравствует королева…

42

Эрик

У меня были свои основания не доверять Элиа Леану. В конце концов, я был прав, что следил за ним. Палатки и повозки по-прежнему стояли перед Медным городом, не планируя двигаться дальше.

Весь день он просидел перед мостом, абсолютно ничего не делая. Он смотрел на ворота, палатки и навес, которые мои солдаты разобрали и оставили перед дверями Медного города.

«Что ты задумал, сволочь?» – задавался я вопросом, убирая бинокль от глаз. Я провел весь день в своей комнате и смотрел в окно, чтобы следить за ним.

Почему?

Я понятия не имел. Но, честно говоря, знал, ради чего все делаю. И это неизбежно заставляло меня скрежетать зубами. Угроза брата нависла надо мной, вцепилась в мою плоть, пока не высосала бы меня без остатка и не дала бы мне спать всю ночь.

Мы могли бы обезглавить их.

Я надеялся, что Элиа Леан опередит этот план до того, как мне придется рисковать своей задницей.

Если бы мой брат узнал об этом, он отрубил бы мне голову; и я разозлился, что попросил Айделину передать Софии мое маленькое послание. Это было глупо… ужасно глупо.

Даже сейчас мои пальцы покалывало. Тем более я не знал, как сформулировать, чего именно я от нее хотел. В сущности, я – большая скотина. Я был эгоистичен и к тому же крайне глуп.

Я снова приложил бинокль, чтобы еще раз убедиться, что лагерь стэндлеров все еще у наших стен.

«Элиа Леан», – подумал я, тяжело сглотнув. До сих пор он просто сидел. Был тенью себя.

Что творится в голове террориста?

«Ничего», – сказал мне его пустой взгляд. Он ничего не задумал. Он просто сидел и смотрел на Медный город. На монстра из металлических сооружений. Слишком большого для такого стэндлера, как он.