Принц Половины Осени

Томас чуть не рухнул со скользкой трубы, когда услышал мой голос. Брат громко выругался, потом спрыгнул с трубы прямо в лужу. Прощайте, его любимые красные кроссовки.

– Хьюго? Ты чего здесь делаешь? – Его брови поползли вверх. – Ты же замёрзнуть можешь.

– Ты тоже.

На его скуле синела крупная ссадина, вокруг которой расцветал фиолетовый синяк. Даже не хотелось спрашивать, с папой ли он подрался или с шайкой хулиганов чуть позже.

– Папа волнуется. Он сожалеет.

– Прекрасно, – он устало выдохнул и развернулся. Подошёл к ступенькам и сел на них, подперев голову рукой. – Иди домой.

– Мне сегодня утром звонил Ричи. Он спросил, почему ты не…

– Иди домой, Хьюго.

Я посмотрел на него, мысленно сосчитал до десяти. Подошёл и сел рядом. Дождь грохотал вокруг, будто изолировал нас от всего мира, размывая границы предметов за пределами заправки. Пейзаж превратился в серое пятно с белыми проблесками капель. Будто рябь.

– Папа уже не злится. Ты зря вчера ушёл, он волнуется.

– Не в папе дело. Вчера я просто выплеснул на него всё. – Раздражённо пробормотал Томас, отводя глаза. – Хватит, ладно? Просто иди домой. Пожалуйста, иди. – Он звучал зло, обиженно, расстроено – всё вместе. Его голос заметно дрогнул.

– Ты можешь мне рассказать.

– Это не то, что мы должны обсуждать.

Он быстро помотал головой, прижимая руки к животу. Смотреть на него было больно, он всегда был тем, кто бодро улыбнётся, поможет встать при падении. Но Томас разбит. Что-то его уничтожило, что-то его сломало.

– Расскажи мне. – Тихо сказал я. – Это будет секретом, обещаю. Я никому не скажу.

Томас повернулся ко мне, он немного покачивался, очень громко дышал. Я уже начал догадываться, что пожалею о своём вопросе. Мир вокруг рассекла яркая молния.

– Я сделал очень плохую вещь. Если об этом кто-нибудь узнает, я окажусь в тюрьме.

Я сглотнул, а мой брат продолжал смотреть на меня выжидающе, в его глазах блеснуло извращённое удовольствие, потому что он оказался прав. Он получил правильную реакцию от меня. Смог меня удивить и напугать.

– Видишь. Я же говорил.

– Поэтому папа так ругался?

– Нет! Я же сказал, что дело не в нём! – Он озлобленно мотнул головой. – Просто…я на нервах. Мне страшно, и вчера я не смог удержаться. Выплеснул весь страх, всю злость на папу. Потому что…потому что он – единственный, кто может дать мне отпор. Срыва на ком-то слабее я бы себе не простил.

– Что ты сделал? – Я сам не ожидал, что мой голос будет звучать так твёрдо и ровно. Приказной тон, но до отца ещё далеко.

– Помнишь, ты мне рассказывал про того парня, который тебя в школе доставал?