Принц Половины Осени

Я ворочался в постели, потому что знал, что будет завтра. Мысли бултыхались в голове, смешивались и превращались в чушь. По словам Никс, бороться с Лисс всегда трудно. Демоны подчиняются её желаниям и эмоциям. Она боится – они защищают, она злится – они нападают. Трудно просчитать, кого из пятидесяти и как она решит использовать. Мы ступали по зыбкому песку, рискуя утонуть. Томас, казалось, сам загорелся идеей получения силы таких масштабов. Мне даже стало страшно доверять ему это, но отступать уже некуда.

Я так и продолжал смотреть в темноту. Глаза закрыть и не удалось, веки были будто под пружиной. Всё внутри, если честно, превратилось в напряжённую пружину. Осознание ответственности и рисков. Встреча с тем, кто разрушил не одну жизнь. Я упустил момент, когда сквозь шторы начали проклёвываться лучи утреннего солнца. Ричи пришёл ко мне в комнату, распахнув дверь. Я лежал спиной к входу, но, судя по звуковому сопровождению, он её просто пнул.

– Вставай! Пора вершить судьбы и идти на подвиги. – Он бодро толкнул меня.

Я повернулся к нему, он хмыкнул на мои синяки под глазами и ещё раз толкнул меня, предупреждая:

– Следующий толчок будет ногой. Подъём!

Он закричал мне прямо в ухо. Я подскочил и оттолкнул его. Ричи рассмеялся и вышел. Вот ведь сволочь жизнерадостная. Обусловленное отсутствием постоянной боли поведение Ричи, было непривычно громким. Понятное дело, рано или поздно он отойдёт и снова станет ироничной и циничной заразой. Я, правда, был рад за него, но уже был готов молиться, чтобы его радость быстрее улетучилась. Она была слишком громкой. Я сполз с кровати, умылся и спустился вниз. Там меня первой встретила Люси.

– Уже чувствуешь себя героем? – Бодро спросила она.

– Скорее уж смертником. – Вяло улыбнулся я. – Надеюсь, всё пройдёт хорошо.

– Я хотела ночью сделать для тебя плакат болельщика, но не могу явиться на поле. – Она картинно изобразила сожаление. – Постарайся меня понять.

– Попрошу Ригана, чтобы он тебя выселил за это.

Чувство ответственности слегка отступило, но неприятный холодок продолжал вить свои сети в груди. Когда я увидел живые и слишком счастливые взгляды своих союзников, к горлу подкатила тошнота. Я поправил таймер, который ещё вчера согласился надеть по просьбе Никс. Она сказала, что так ей будет легче найти меня, чтобы защищать на поле.

– Готов? – Спросил Томас. Явно заметил страх.

– Да, – я поспешно улыбнулся. Пора становиться смелым, пора уже проглотить трусость. Томас готов принять пятьдесят демонов. Неужели я не смогу перешагнуть через свои страхи?

– Оленёнок, – нараспев окликнула меня Никс. – Прежде чем мы пойдём, я хочу сделать для тебя кое-что.

– Ты уверена, что это сейчас надо сделать? Потому что мы…

Она подняла ладонь, жестом приказывая замолчать.

– Нарекаю тебя Пятым. Хранитель-Половины-Осени. – Она самодовольно хмыкнула. – Хорошо звучит.

Я закрыл глаза, прислушиваясь к чувствам внутри, но…

– Не чувствую себя особенным. – Сморщился я, а потом ощутил волну жгучей боли, которая пронеслась по позвоночнику. Даже ноги подкосились, от падения спасла столешница. – Чёрт!

– Да, процедура неприятная, – сочувственно произнёс Ричи. – Но, ты прав, никаких особенностей ты не почувствуешь. Короны над головой не появится. Ох уж эти обманутые ожидания.

Я потирал спину там, где мог достать. Боль отступала. Медленно, но мы явно двигались с мёртвой точки. Ричи и Томас даже выпили содержимое своих чашек для подтверждения торжественности момента. Люси и Джек присоединились к ним, но уже со стаканом сока.

– Поэтому Лисс хотела забрать меня на свою сторону? – Вдруг спросил Ричи. – Она хотела, чтобы мы вместе тебя убили, ведь только старший может дать титул Хранителя. Жажда власти её уничтожит. – Он с лицом философа, оттопырив мизинец, глотнул кофе.

Я невольно поморщился, но проглотил его слова. Никс сказала, мне не стоит много есть, поскольку следующие пару часов обещали быть насыщенными. Это может плохо сказаться на переваривании. Чуть позже я сказал, что мне нужно в ванную. Я плеснул на лицо холодной водой, ощутил лёгкую волну облегчения, которую поспешно сменило тугое напряжение в груди. Я упёрся лбом в зеркало. Отражение было изрядно потрёпанным. Как изображение на мятом листке бумаги. Но оно точно было злым. Злое и уставшее от всего – одно из худших сочетаний. Я размашисто плеснул воду и на зеркало тоже. Капли стекали по лицу в отражении, но вода ему не помогала. Янтарные глаза нехорошо блестели.

– Ты в порядке? – Спросил Томас, стоя по ту сторону двери. Я подскочил и закрыл кран.

– Да. Да, всё хорошо, не волнуйся.

Я вышел из ванной и столкнулся со скептическим взглядом брата. Почти уверен, он слышал, как громко бьётся моё сердце.

– Ты – маленький лжец, – сощурившись, улыбнулся Томас.

– Не лжец, а трус. – Устало поправил я. Толку-то с ним спорить.