Читаем Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами полностью

Каков же был день 2 февраля нового стиля, любезный принц! Твой друг был удостоен портрета своего августейшего монарха[1537], каждая черточка которого светится его великодушием! Я пал ниц в молчании и не загадал иного желания, как только чтобы мой Пилад был сему свидетелем.

Увы! Оттого ли это, что не бывает полного удовольствия, и посему, любезный принц, я становлюсь достойным сего драгоценного дара? Отчего же судьба столь сильно отдалила меня от южных безбожников[1538]? Если когда-нибудь она приведет меня к ним, то или я погибну, или Германия и мое отечество лишатся врагов.

Несчастная Голландия! Нужно ли было добывать независимость ценой такой крови, дабы пасть потом жертвой карманьольцев[1539]?

Ах, спрячем сию картину — она ужасна! Пусть царят гармония, любезный принц, отвага, и прежде всего план наступательных операций, который следует открыть каким-нибудь блестящим ходом, и все переменится.

Прощайте, мой милый Пилад, получите все мои пожелания и верьте, что до конца своих дней я пребуду с неизменной приверженностью,

любезный принц, / Вашей Светлости

нижайшим и преданнейшим слугой
граф Александр Суворов-Рымникский.

P. S. Увлекшись, я позабыл сказать Вам, что Эльснер[1540] твой назначен адъютантом в Херсонский гренадерский полк, отвага его и поступки довершат начатое.

А. В. Суворов принцу де Линю, Варшава, 1(12) мая 1795 г.[1541]

Милый принц.

Я восхищен и горд, любезный принц, наслаждаясь Вашей дружбой. Вы в совершенстве владеете счастливым искусством говорить с сердцами. Гениальные порывы в речах чувствительного философа вызывают безмерный интерес, ибо никакое наслаждение не сравнится с тем, что испытывают два друга, умеющих оценить один одного.

Ваш господин фон Ваде[1542] воистину добрейший человек. Впрочем, одного того, что Ваша Светлость соизволила мне о нем сказать, уже было бы достаточно для доказательства сего факта. Он уже имел честь послужить бессмертной Екатерине, и я и впрямь мог определить его сразу лишь капитаном в кавалерию, однако я тешу себя надеждой, что моя добрая воля и его поступки доставят ему вскорости майорский чин.

В тот миг, как я пишу Вам, любезный принц, в некоторых германских краях лавр уже уступил место оливе[1543]

. Пусть она цветет, лишь бы не было от этого бесчестья сынам великого Германа[1544]. Мне безмерно люба слава оружия, но я охотно пожертвовал бы ею ради счастья народов.

Прощайте, милейший принц, примите мои наилучшие пожелания и будьте уверены, что я имею честь питать к Вам навек непоколебимую преданность и быть,

любезный принц, / Вашей Светлости

нижайшим и преданнейшим слугойСуворов-Р[ымникский].

Его Светлости принцу де Линю.

А. В. Суворов принцу де Линю, Варшава, 8(19) мая 1795 г.[1545]

Милый принц,

Никогда черт не бывает страшен так, как его малюют. По крайней мере против нашей переписки его клевреты совершили лишь половину зла, ибо одно из Ваших любезных писем прибыло по назначению. Оно датировано 27 марта, и говорится в нем также о внуке английского маршала[1546], и я надеюсь, что в сей час Ваша Светлость должны были получить мой ответ.

Моя приверженность всему, что интересует Вас, милый принц, и мое желание заслужить Ваше одобрение могут сравниться лишь с глубокой привязанностью и нежной дружбой, с которыми я имею честь быть,

моего очаровательного принца

нижайшим и преданнейшим слугойСуворов.

Его Светлости принцу де Линю.

Принц де Линь А. В. Суворову, Вена, 13 ноября 1796 г.[1547]

Господин фельдмаршал,

Когда представляется случай напомнить о себе своему герою, я его не пропускаю. Потомок маршала, который был столь многим обязан Вашему Превосходительству, хлопочет о маленькой прибавке, чтоб получить повышение. Я был бы крайне благодарен Вашему Превосходительству за содействие. Ясно видно, что Север спокоен, так как я не знаю, где Вы находитесь в данную минуту. Ваше Отечество и три соседних великана — Персия, Китай и Византия — не решатся беспокоить. Примите это в честь Вашей давней славы с заверениями в моей нежной привязанности и почтении, с которыми я имею честь быть

Вашего Превосходительства

нижайшим и покорнейшим слугойЛинь.

А. В. Суворов принцу де Линю, Тульчин, 25 декабря 1796 г. (5 января 1797 г.)[1548]

Принц!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов
Том 4. Материалы к биографиям. Восприятие и оценка жизни и трудов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен.Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.

Александр Сергеевич Пушкин , Алексей Степанович Хомяков , Василий Андреевич Жуковский , Владимир Иванович Даль , Дмитрий Иванович Писарев

Эпистолярная проза
Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза