Принцип неопределенности

В заброшенном здании никого не было, за исключением многочисленного выводка крыс — целой крысиной цивилизации. А последний камень этого храма все еще дожидался того часа, чтобы выполнить свою кровавую, но важную задачу. Хотя оставили его, судя по всему, из иных соображений. Возможно усложнение дюракритовых опор, уходящих к корням скал, огибавших это сооружение, было куплено за деньги туристов. Но здесь я встречал и другие реликты ушедших эпох, подобные забытым и раздробленным фундаментам, монетам и битым горшкам, уходящими в забвение культурного слоя. В масштабе того, что рвалось ввысь над моей головой, эти реликты были крохотными кусочками древних и никому не нужных камней.

Каждый шаг отдавался гулким эхом, смягчавшимся изуродованными стенами и теряющимся в кучах мусора. Тусклый поток света натыкался лишь на нелицеприятные помойки и голые стены. Если и были здесь некогда фрески или мозаики они давно были унесены отсюда. Туда, где их могли увидеть люди. Возможно, кому-то дешевле было возвести полную копию оригинального здания, чем изменять планы застройки самой дорогой в Галактике земли.

Должно быть, и на земле найдется достаточно ретроградов, которые будут против сноса Пантеона. Почему я говорю о Пантеоне? Оттого, что навряд ли к тому моменту, живущие в большинстве храмов и соборов боги не перейдут в разряд мифов и легенд. Или их туда перенесут.

Я, устроившись на древних камнях, перекусил брикетом твердого сойлента[4], подкрашенным красителями и имевшего какой-то фруктовый вкус. Жаль, но воды я взял меньше, чем было нужно. Затем зажигалкой обработал бластер — надо денатурировать нуклеиновые кислоты, поскольку они не менее важный источник информации для местных криминалистов, чем отпечатки пальцев. Посокрушался немного, что по запарке не обыскал тела — запасной энергоячейки у меня не было. Да и лишние деньги не помешали бы.

Не чувствуя угрозы, я прошел через распахнутые высокие двери, изрезанные рельефами. Бродил вдоль стен, обретавших свои древние цвета на периферии и вновь становившимся серым камнем, стоило только сосредоточить на чем-то внимание. Храм с трудом, но сопротивлялся натиску времени.

Усталость от многочасового спуска брала свое — да и в той ячейке я проспал всего пару часов. Я, подложив под зад рюкзак, прислонился к стене, включил терморегуляцию в моей куртке — она должна была согреть меня — я не боялся застудить почки. Полезная штука, защищающая не только от шального выстрела. Я едва сумел установить смартфон в режим сторожа — камерой к выходу. Не хочу быть застигнутым врасплох.

Едва я прикорнул, как мне приснился город, залитый светом солнца, пробивавшимся даже через смог. Корабли над ним. Люди, идущие по своим делам. Респираторы на лицах. Огромные небоскребы и многоуровневые улицы. Автобусы, обтекаемыми червяками ползущие по дорогам и все еще опирающиеся на колеса. Личного транспорта почти не было видно. Видение было подернуто дымкой, мутное, словно наблюдаемое через старый, потерявший фокус объектив. Я присмотрелся к вывеске:

«Новые Миры ждут, тебя колонист! Социальные льготы и увеличенный продпаек для родственников покинувших родной мир. В Новых мирах вы не будете страдать от нехватки ресурсов. Запишись в очередь на судно-колонизатор! Пройди БЕСПЛАТНУЮ подготовку колониста. Отправься в увлекательное путешествие к звездам!» — гласила она на немного непонятной версии Алсаканкого. Не зря его еще зовут высшим галактическим, — он древнее основного.

Звучало это, как религиозное воззвание к поискам лучшей жизни после смерти. Видимо люди относились к этому с такой же долей скепсиса.

Под ней были изображены счастливые колонисты, которым повезло попасть на планету с кислородной атмосферой. Не во всех случаях выводы астрофизиков, исследовавших галактику с помощью тысяч различных приборов, совпадали с реальностью. Впрочем, колонии основывались и на таких суровых планетах. Что создавало разнообразие видов и культур — люди, борющиеся с суровой средой, неизбежно получают от нее отметины в геноме. Разнообразие всегда стоит затраченных на него усилий.

Никто не останавливался, чтобы прочитать объявление. Неудивительно, учитывая зачастую отсутствие обратной связи с «героями освоения галактики». Колонизировав ближайшие миры, люди отправляли корабли во все более дальние путешествия. И чем дальше они отправлялись, тем дольше нужно было ждать отчета о прибытии. Последние отправленные корабли пришлют информацию о результате своих экспедиций только через тысячи лет. Неизвестность пугала сильнее, чем страх загнуться от множества заболеваний, поразивших геном человека. Тяжелые недуги поразили само человечество, не способное более к естественному отбору. А успешную коррекцию генотипа на Алсакане, соседе Корусанта еще не открыли. Перед моими глазами оживала история. Той смутной эпохи, когда низшие слои, копошащиеся в переполненных термитниках высоток, не желали отправляться в неизвестность, а люди квалифицированные, те кто по идее и должны осваивать галактику находили возможность выживать и здесь.