Принцип неопределенности

Триллионы ячеек с прахом жителей столицы давно были заброшены. Мало кто мог отследить свою родословную дальше пары тысяч лет, хотя цифровые базы данных и помогали это делать. Семейные и религиозные захоронения были обустроены в отдельных многоуровневых катакомбах. Этажи захоронений уходили как вверх так и равно вниз. Ныне традиция предавать умерших земле была забыта. Покойник мог сам распорядиться в завещании, как поступать с телом, если это распоряжение было подкреплено кредитами. Могли о нем позаботиться и родственники, или друзья. Наиболее популярно среди тех, кого вообще интересовала судьба трупа, было кремирование. Небольшая урна с прахом не занимала слишком много места. Но проще было сдать труп санитарной службе и забыть о его существовании навсегда. Учитывая механизм переработки биологических отходов, большинство молекул, составлявших ранее живой организм, становились супчиком и гамбургерами в ГОПе. Упрощенный кругооборот веществ исключал стадии разложения в почве и возвращения в биосферу, результат при этом не менялся.

Трандшоанцы поступали еще проще, пожирая трупы врагов и родственников. Это к тому-же имело и культовое значение. Забавные существа.

Именно это огромное кладбище служило укрытием для тех, кто скрывался от закона.

Размышляя о бренном, я чуть было не встретился с еще одним людоедом, только не рептилией, а гуманоидом. Выждав некоторое время в неподвижности, я продолжил путь, счастливо избегнув встречи с мутантом. Ему и падали перекусить хватит, мясцо лежит сравнительно неподалеку. Я решил чаще интересоваться у Силы, не ожидают ли меня неприятности.

Мимо пробежало три муравья-переростка. Да и муравейник был неподалеку. Они помогали городу в утилизации разных «отходов». Сложная экосистема подгорода была собрана из винтиков, надерганных из самых различных механизмов. Все эти существа были привезены с тысяч разных миров галактики. Питомцы и паразиты, случайные беглецы и крокодильчики «выпущенные в канализацию». Выжили немногие, но приспособившиеся к жизни в дюракритовом мире упорно противостояли санитарной службе. Их травили, сжигали, выпускали виды, запрограммированные на борьбу с ними, но не достигли успеха. То, что не убивает — делает сильнее. Суть эволюции. И эта живность была куда опаснее, нежели тараканы или постельные клопы. Они не объедают мясо с костей за пятнадцать минут.

Десяток муравьев-гигантов протащили жирную, дергающуюся гусеницу, в полметра длиной, в свой дом. Множество членистых ножек рассекало воздух. Извернувшись, она впилась в одного из пленителей, немного подергавшись, тот умер от яда. Оставшиеся едва справлялись с червяком-переростком. Я развернулся и обошел эту живность по огромной дуге. В Силе эта «гусеница» не ощущалась совершенно. Неужели таозин? Брр…

Пока я убегал подальше от битвы насекомых, я почувствовал, как мерзкий червяк расправился и с остальными «муравьями». Я как, чувствительный к Силе мог быть воспринят ею как аппетитный кусок мяса. Эй, Сила отзовись… бесполезно. Я побежал подальше отсюда, надеюсь, быстро бегать она не умеет. Надеюсь, крылатых пауков здесь не водится! Иначе ядерное оружие для дезинсекции станет допустимым выбором.

Я нашел неприметный вход в квартал подземных жителей. Найти его можно было и без Силы и карты. Будь у меня более чувствительный нос, я бы нашел его и по запаху. Звонок я заметил, после того, как сразу по привычке постучался в дверь.

— Чего надо? — раздался сонный голос в микрофоне.

— Остановиться ненадолго.

Привратник задумался на минуту. Возможно сравнивая мое лицо с известным только ему списком. Опасности мне это не сулило. Видимо информация о «ценном» зелтроне не дошла еще до этих мест.

— Проходи, — буркнул динамик.

Этот квартал был целым подпольным городом. Я бродил по нему, глазея по сторонам, ловя подозрительные и презрительные взгляды. Мне на встречу вышла небольшая группа лиц, которых особенно раздражало мое присутствие. Ненавижу конфликты. Вернее, непосредственно участвовать в них.

— Эй ты, инопланетяшка, а не свалить бы тебе обратно на ту дыру, откуда ты родом — задал вопрос главный из них. Он крутил в руках короткий шокер напоминавший телескопическую дубинку, смотря на меня, как на кусок грязи.

— Это будет затруднительно, — ответил я, кладя ладонь на рукоять трофейного бластера.

— Не предать ли тебе ускорения? — предложил все тот же тип.

— Рискни, — предложил я. — но сначала поинтересуйся кто я.

Левой рукой я одернул полу плаща, показывая оружие, за ношение которого светило пять лет колонии. Предохранитель был снят еще много часов назад. За мной наблюдало множество глаз, и они мне не симпатизировали.

— И кто же? — Спросил, он, уставившись на оружие, уже извлеченное из импровизированной кобуры, еще миг и я начну стрелять.

— Человек с боевым бластером, — пояснил я ему.

— Человек… думаешь, пушка делает тебя человеком?

Народ несколько рассредоточился, услышав про оружие.

— Не так много нужно, чтобы зелтрону сойти за человека, — сказал я, улыбнувшись самым краем рта. Не стоит скалиться.