Принцип неопределенности

— У меня есть чувства, — возмутился я. — Чувство голода к примеру. Да и подумай, в этом есть и положительные моменты. Представь себе только: каждое новое поколение проживает абсолютно такую же жизнь, как и предыдущее! Отличия возникают только в мелких и незначительных деталях. Затем это повторяется раз за разом — такие же ничем не отличающиеся жизни. У меня на родине один человек, которого трудно обвинить в глупости сказал: «Ничто не может считаться более явным признаком умопомешательства, чем повторение одних и тех же действий в надежде получить разные результаты».

Но эти люди как раз этим и заняты. Какой в этом вообще смысл? Одно поколение не найдя никакого смысла в жизни умирает, но успевает наплодить следующее, в надежде на то, что уж оно-то будет вести себя иначе, найдет этот гребаный смысл, хотя-бы устроится в этом потоке удовлетворения своих животных потребностей лучше предыдущего или что-нибудь еще, более оригинальное. Хотя, кого я обманываю, они плодятся, потому что плодятся — простые инстинкты! И все повторяется из поколения в поколение, без каких-либо изменений. Неужели эта бесконечная итерация вообще необходима? Все знают, почему в них есть желание ее совершать, но и не пытаются найти в ней смысл.

— Тогда стоит уничтожить всю разумную жизнь, если поверить твоим, достаточно бесчеловечным речам, — сказал Травер.

— Если она не находится в поиске нового знания, добавляя к своим возможностям новые инструменты, а к представлению об окружающем мире новые главы это определенно разумный шаг, — совершенно серьезно ответил я. — Или если она не изменяется и не стремится к этому, что тоже придает такой разумной жизни вид рекурсии. Теперь же эти люди найдут себе новую более интересную работу…

— Ага, — перебил Фарланд меня яростно. — Работу шахтеров, проституток и профессиональных попрошаек. А сколько из них преступят закон, не найдя средств к существованию?

— Неужели тебе не импонирует, что ты участвовал в исторически важных событиях? — взялся я за другую сторону вопроса.

— Но не тех, которыми можно гордиться, — уверено ответили мне.

— У меня на родине был один тип. Он завоевал уйму государств, отрубил сотне царей головы, сжег вместе с жителями несколько мятежных городов, но вполне с приязнью вспоминается историками и обывателями. Чем дальше события от непосредственных участников, тем с меньшим морализаторством к их оценке подходят.

— Этот парень ведь был царем? — спросил меня Травер. Я кивнул. — Царям всегда всё можно. Их подданные это даже оправдают какими-нибудь высокими целями и понастроят им статуй. А мы контрабандисты, не забывай. И таких привилегий лишены. Мы в учебники истории, как лорды Ситов не попадем. Туда попадают те, кто убил массу народу, так уж устроен мир. Чем больше — тем выше известность.

— Ты пожалуй прав. Но пара навигаторов в учебнике истории обосновалась, — нехотя согласился я. — но мы и не стремимся к этому.

Хотя Дарагоны вошли в историю именно так, а не как форсъюзеры, которыми они в действительности были, больше известных штурманов я припомнить не смог.

— Вы бы лучше подумали о том, чтобы никто не узнал о нашем посещении это сгнивающего мира, — сказала Нейла. — Вспоминайте любую мелочь, которая может испортить нам жизнь.

Никакой он не сгнивающий, — подумал я. Напротив — теперь он изменяется, преобразовывается, а не гниет в вечной и унылой неизменности. Не печально ферментируется в замкнутом сосуде без доступа кислорода. Суть явления не была отображена его формой, а напротив — противоречила ей, лишь придавая ему пикантности таким обманом.

— Вот глас разума, — сказал Травер. — послушайте умную женщину.

— То есть вас волнует только то, чтобы об этом никто ничего не узнал? — спросил Фарланд.

Мы дружно закивали в ответ. Фарланд взбешенно встал и вышел из кают кампании, направившись в свою каюту.

— Он начинает тревожить меня, — сказал Травер.

— И одно дельце, которое я нашел, пролистывая новости, совсем ему не понравится. Я хотел его предложить на следующем совете команды.

— И какое это дельце? — заинтересовался сказанным капитан. — У меня есть на примете несколько дел. Забрать анонимный груз с астероида, выгрузить в мутный орбитальный склад. Ничего рискованного, но это принесет совсем крохотные деньги. Считай, что у меня нет конкретных планов, так что выкладывай.

— Недавно, всего неделю назад был открыт новый обитаемый мир. Вернее неделю назад об этом появилась информация, — я не смог не отсечь лишние предположения. — И для него характерен не самый высокий уровень технологий. Цифру классификации забыл, но никаких гипертехнологий и силовых щитов с репульсорами.

Здесь была своя шкала. Не такая амбициозная, как у Кардашева, но куда более практичная.

— Я тебя понял, — кивнул, сосредоточившись Травер. — Обычно в такой ситуации прибывает делегации из важных послов Республики и группы джедаев. Они настойчиво предлагают вступить в Республику, требуя при этом соблюдения различных условий, мало чего предлагая взамен.

— Джедаи нужны для повышения сговорчивости? — задал я с улыбкой вопрос.