Принцип неопределенности

Когда я рассказал вкратце о своих приключениях на дне Корусканта, мне сначала не поверили. Коренной житель столицы в лице Фарланда авторитетно заявлял, что подобное на ней немыслимо. Но я продемонстрировал пару записей, сделанных камерой комлинка. Я не удержался от того в том храме. Это пусть и с трудом, но убедило команду в существовании жизни на Марсе, тьфу, поверхности Республиканского города.

Мы все-таки распрощались с Фарландом — он не захотел участвовать в новом деле. Предварительно он вытряхнул все карманы и отформатировал и затер всю долговременную память на цифровых носителях. Несколько предметов у него выкупил Травер — на всякий случай. Он весьма доброжелательно напутствовал его:

— Знаешь, если вдруг где-то всплывет информация, которую знать положено только нам самим и больше никому, я подумаю в первую очередь на тебя. Ты понимаешь меня? — спросил он суровым тоном уже бывшего члена команды.

— Ты угрожаешь мне?

— Всего лишь хочу удостовериться в твоей разумности. Если же это случится — я не буду скупым. Ты понимаешь меня?

— Значит, это все-таки угроза… — сказал отстраненно Фарланд.

— Я могу помочь капитану с вынужденными расходами, — добавил я.

— Я вас понял. Но мне и самому нет смысла болтать.

— Лишняя мотивация не повредит, — пожал плечами капитан.

Фарланд ушел.

— Вот видишь, на какой риск приходится идти, чтобы сохранять доброе имя. И называть себя честным контрабандистом. Из многих команд уходят из бизнеса совсем иным путем, — посетовал капитан.

Мы заняли именно место для ведения переговоров. Оно было защищено от прослушки и наблюдения. Владелец кантины мог ответить своей головой, если это было бы не так. Организовать чье-нибудь убийство было невероятно просто. Это даже вводило в некоторый ступор. Местное темное братство просто имело свой сайт, на котором можно было анонимно внести сумму за голову недоброжелателя. А за то, чтобы эта сумма, с учетом комиссии, разумеется, дошла до получателя отвечала гильдия охотников за головами. С ней безуспешно боролись силы юстиции республики и орден Джедаев. Насолил криминальному боссу? Обидел бывшую? И вот уже можно найти себя в списке на охоту, вывешенном этими старательными посредниками между убийцами и заказчиками. Многие заказчики вносили незначительные суммы, но говнюки, доставшие критическое число форм жизни набирали довольно приличные суммы. Поэтому, даже внеся за чью-нибудь голову небольшую сумму, ты вносишь свою лепту в уменьшение его продолжительности жизни. Демократия внешнего кольца в действии.

— Травер, а за твою голову есть награда? — спросил я капитана, размышляя над особенностями «судопроизводства» в нецивилизованных регионах.

— Есть. Тысяч двести, — сказал он как о наличии небольшой мозоли, а вовсе не геморроя. — Во всяком случае, так было, когда я проверял в последний раз. Не смотри так, миллионы разумных значатся в списке на устранение, но от этого еще не умерли разом. Есть куда более ценные головы. Зачем рисковать своей за такую сумму?

— Я бы не сказал, что двести тысяч это мало, — сказал я задумчиво

— Ну, ты прав. Раньше эта сумма была меньше, — сказал он с сожалением.

— А нельзя внести в эту гильдию деньги за то, чтобы с тебя сняли эту награду? — тут меня озарило. — Гениальная идея! И как это им раньше в голову не приходило? Гильдия могла бы заработать намного больше, если бы позволяла снимать награду за оплату.

— Глупая в действительности идея, — фыркнул Травер. — Тогда это была бы гильдия вымогателей, а не охотников за головами. А заказчики голов, зная, что награду могут и снять, не вносили б свои денежки. Награду может снять только тот, кто её установил. Гильдия бы разорилась, если бы была такой мягкотелой. И кстати — не все оставляют код на снятие суммы на свой счет обратно. Некоторые бескомпромиссные типы предпочитают не оставлять ее во взвешенном состоянии — кладя сумму за чью-то голову безвозвратно, так чтобы награда становилась вечной.

— Уел. Ты прав, они должны быть надежными посредниками, безотказными как кореллианский гиперпривод. И кто в основном промышляет такими занятиями?

— Трандошанцы, родианцы, в основном те, кто достаточно агрессивен и ловок при этом. Ах, да! Люди все равно лидируют и в этой отрасли. Можешь попробовать себя в этой роли, — он улыбнулся, обнажив заточенные резцы. Каждый раз, когда он это делал, я не мог не представлять, как именно они приобрели такую кинжальную форму. И продолжил невинным тоном. — Не так это и сложно, нужен корабль и пушка, а через пару лет деятельности уже цена за твою голову станет привлекательной для твоих же коллег. Хотя у них это вроде не принято…

— Есть целые охотники за охотниками, — сказала Нейла. — Лесничие. Вершина пищевой цепи.