Принцип неопределенности

– Разные слои звезды вращаются с разной скоростью. Ядро вообще, как бешенное крутится, а фотосфера лениво ползет. По сравнению с ядром, разумеется. Нам бы просто идти по круглой орбите вокруг звезды в том же направлении, что и она сама крутится. Неплохо будет, если перпендикулярно оси ее вращения. И, да, только так мы вообще сможем прыгнуть отсюда.

Я старался говорить по возможности медленно и внятно. Хотя меня все равно могли не понять.

– Ладно, я сейчас посмотрю, что можно сделать, – он на минуту замолчал, – я выйду на такой курс только через пять часов.

– Ну и ладно, – меня это устраивало – Все равно раньше я не досчитаю.

– И как прогресс?

– Движется. У тебя нет чистой воды?

– Нет, только пиво. Тебе надо? – он кажется, уже был вполне поддат. Хотя, что ему еще оставалось?

– Ясно. До связи.

Я, не став вообще ничего пить сел дальше за расчеты. Обезвоживание снижает IQ, как известно, но алкоголь сделает это быстрее.

Неужели? – я посмотрел на проклюнувшийся вариант. – Вот тут можно выйти на обитаемый мир. Решено. Будем обсчитывать выход тут. Выход из гиперпространства – также важный этап.

Выйти далеко от планеты – не просто. Чем ближе к объектам с массой, тем больше градиенты полей всех величин в гиперпространственных, да и в обычных координатах. Чем дальше от планеты, или звезды хочешь выйти, тем сложнее сделать это точно. Малая ошибка в гиперкоординатах выливается в большой разбег между вероятными точками выхода. Можно потом идти на плазменных движках еще пару суток, если повезет.

Есть и аномальные зоны, для которых эти наблюдения не всегда верны. Но обычно это так.

Напротив слишком близко к планетам выходить просто опасно – вектор скорости на выходе тоже имеет немалый разброс. Можно и не отвернуть от столкновения, как с поверхностью, так и с какой-нибудь орбитальной станцией. Или космическим мусором. Орбиты многих планет чем-то напоминают обочины российских трасс.

Стоит также учитывать тот неприятный факт, что планеты вращаются вокруг звезд. Хотя без звезд было бы тускло и грустно. И жизни не было бы. Пусть мы имеем сверхточные данные о астрографии системы, которую хотим навестить, но для точного выхода на их орбите нужно знать время, затрачиваемое на гиперпрыжок. А продолжительность полета в гипере будет известна только после полного расчета. А полный расчет, в свою очередь, не зная точно точки выхода провести нельзя. Вот и приходится задаваться для начала расчета такими оценочными величинами, как полное время полета, и время прохода его отдельных участков. От точности первоначального первого приближения зависит очень много, а самое для меня важное – число итерации и время расчета.

Выйти из гипера относительно близко с планетой или другим кораблем не так сложно. А вот выйти в гипер в таком месте - дело нетривиальное. Называли это обычно эффектом гравитационной тени. Слишком большие возмущения в таком месте. Прыгнешь из тени на пару парсеков, а выйдешь у хатта на хвосте. Или в неизвестных регионах в окружении гиперпространственных аномалий.

Хотя новые регионы, судя по учебнику, открывались исключительно таким образом. Но только теми, кто смог при этом еще и вернуться обратно. Одиссеи, потомки Трижды величайшего, в галактике встречались пачками.

Это все можно сделать, если снять все внутренние блокировки на мотиваторе гиперпривода. Это то устройство, которое непосредственно управляет гипердвигателем. Он преобразует цифровые команды с навикомпа в частоты, токи и напряжения, которые прилагаются к устройствам внутри привода. От его работы зависит судьба любого путешествия. Именно он создает всю точность, посредством ювелирной работы с энергией.

Мне повезло, что наш мотиватор, получая управление от центральной ЭВМ, не спрашивал кодированного подтверждения о соответствии инструкции судовым нормам.

Согласно правилам судовождения все эти действия несут ограничения и всё ПО должно иметь закладки, ограничивающие вольность капитана судна. Но по тем же правилам при наличии на корабле штурмана с признаваемой Республикой квалификацией можно почти все. Когда-то на «шлюхе» был такой.

Включив десяток экранов, я листал формулы и уравнения, сноски и комментарии, как рецепт волшебного зелья, способного оживить мертвого. Или методичку по варке философского камня, хотя тот и не для получения золота черни… Вбивая уравнения, цифры и совершая все это интуитивно не глядя на рекомендации или строгие запреты, я создавал алгоритм. Выбросив мысли о том, насколько это глупо или опасно.