Принцип неопределенности

Мрак. Повсюду бесконечно бездонный в своей чернильной темноте мрак. Из небытия с каждым шагом выступали полированные переборки незнакомого корабля, очерчивая возникающее пространство. Шаг, еще шаг и я в новом месте. Свет от жуткой, но величественной картины проникал в звездолет через многосекционное остекление. Картина воистину заслуживала внимания.

Рубка незнакомого корабля была просторной, но в ней было тесно от сдавливающего грудь отчаяния и переполнявшего её животного ужаса. Мерцал, пугающе колыхаясь, свет, проступающий из глубин подпространства. Я всмотрелся в светящуюся границу, которою пересекали лучи разных излучений и возвращались в реальный для смертных мир Беш-пространства. Они строили невероятную картину отражения реальности. Проецируя нечто ужасное и гротескно сложное на тусклый измятый лист реальности.

Пульсар. Коронованный убийца. Он мерцал окруженный как огненным фартуком, раскаленным изогнутым шлейфом, выбрасывая из своих полюсов столпы света. Пугающе быстро он делал несколько оборотов в секунду. С точностью атомных часов свет двух астрономических софитов межзвездного маяка выхватывал из мглы космоса облака межзвездного газа и пыли. Чудовищные прожектора освещали на его орбите пару планет-узников своего яростного тирана. Два куска камня, так хорошо облученных гамма-излучением, что их поверхность должна бы люминесцировать от наведенной радиации. А любые неровности давно уже рассыпались в песок и сгладились от воздействия потоков излучения, вырывающихся из нейтронной звезды.

Кошмарный луч неотвратимо приближался к кораблю, с медленным разворотом плотного скопления нейтронного вещества и по другой оси. Радиостанция воспроизводила сигнал, заставляющий вспомнить хлопки лопастей тяжелого военного вертолета. Заходящего прямо на тебя, безумные зрачки пилота которого выискивали цель на поле боя. Близко, очень близко. Как скальпель нейрохирурга, выполняющего операцию на спинном мозге. Но в дрожащей руке сумасшедшего.

Корабль, пойманный в ловушку, не смог пройти мимо скопления массы – вырванный со своего маршрута, существующего только в радужном воображении пораженного беспочвенным оптимизмом навигатора, теперь он всё замедлял свой ход. Навигатор, со страхом бросая взгляд на звезду, строчил на сенсорном экране, пытаясь в последние секунды скорректировать маршрут, приведший его прямо на орбиту этого со всех сторон занимательного астрономического объекта.

Вспышка, прошедшего мимо потока фотонов озарила корабль. Свет даже отраженной от испаряющейся космической пыли был ярок, как тысяча солнц. Пульсар начал все ярче озарять кабину, как смертоносный стробоскоп. Навигатор спрятался под столом, пораженный ужасом не в силах пошевелиться.

Я закрыл лицо руками, защищая глаза от приближающегося бесконечно яркого потока.

Вспышка.

***

Я проснулся, с резью в ослеплённых глазах. Яркое гало все еще висело перед глазами. Еще один сон без особого смысла, но с ощущением присутствия. Я застонал от боли, на левой ладони, которой я прикрыл глаза, невесть откуда появились ожоги. Словно я сжал ей раскаленные угли. Почти дочерна сожженная кожа выглядела даже хуже, чем о том говорили мои ощущения. Я постарался не смотреть на ожоги, а как можно быстрее добраться до медпункта.

Они выглядели так, словно бы прошедший сон был реальностью. Я тяжело поднялся с ложа – меня тут же подкосила слабость, в глазах на миг помутилось, во рту же, как будто фелинкс нагадил.

Я вспомнил прошедший день, как нечто отдаленное и нереальное. Слишком много всего за него произошло. И не совсем разумного.

Мы ушли нырнув в гиперпространство из системы с печальной красной звездочкой, окруженной метеоритными кольцами и одной мертвой газовой планетой. Теперь на ее орбите вращался еще и мусор, оставшийся от корабля пирата. Проспав четырнадцать часов, я вынырнул из сна со стигматами, напоминающими, о том, как не надо делать гиперпрыжок. И чем опасно чрезмерное любопытство.

Щурясь, я вышел в разгромленную кают-компанию. Нейла приводила ее в порядок, собирая мусор со всех ее углов в пластиковый контейнер. Ковры, похоже, наконец, выбросят.

– Привет, – сказал я. – Мне нужно в медотсек.

– Что случилось? – тут она заметила мою жутко выглядевшую ладонь. – Что ты сделал с руками?!

– Виноват пульсар. Эээ… это очень сложно объяснять, но лучше обработать их чем-нибудь.

– Иди пока в медотсек. Я сейчас.

Там на узкой койке возлежал Травер.

– Мы пока еще живы, – он приложил холодную нераспечатанную банку с пивом к голове. – Но куда, мы хатт его побери, летим? Я забыл тебя спросить.

– Апатрос. Планета за пределами Республики. Там небольшая шахтерская колония. Но с постоянным сообщением и даже голосеть, что удивительно есть. Не скажу за пропускную способность, но от мира они не совсем отрезаны. Запчастями, я думаю, разжиться выйдет.

– Хоть что-то, – его это обрадовало не сильно.

– Это единственное место, куда у меня вышло проложить маршрут, – пояснил я.