Принцип неопределенности

Раньше преступления совершались в темных переулках, ибо там не разглядеть лиц грабителей. Теперь почти не осталось неосвещенных мест, но есть анонимный голонет – место для деклассированных элементов, криптоанархистов, нацистов и просто тех, кто не любит, когда посторонние суют нос в твои письма. Там встречаются преступники, чтобы обсудить свои темные делишки, те, кто считаются преступниками и не менее оно популярно и у шпионов и даже «хороших» парней.

И Реван дал мне адрес именно в популярнейшем из множества предельно анонимных мессенджеров, «живущих» во мраке шифрованных сообщений, в глубокой тени ложных адресов и темных безднах виртуальных машин. Поэтому я и не опасался того, что он сможет найти мое местоположение на безграничной карте Галактики.

Я уже собрался уходить из бара, как на коммуникаторе загорелось ответное сообщение – не прошло и получаса, как он ответил, выслав заодно свою половинку несимметричного ключа. Уважая наше неприкосновенное право на приватность.

– Обман разума? Можно конкретнее? А то под этим могут пониматься примерно тысяча различных техник. И я бы настоятельно рекомендовал тебе не пытаться разбираться в этом самостоятельно. Могу объяснить почему. – Р.

Он как обычно ведом духом просвещения, что же – я воспользуюсь этим – решил я.

– Мне пытались промыть мозги. Джедай, если конкретнее. – О.

Изобразим жертву. Хотя вряд ли я выдавлю хоть каплю сочувствия у этого куска гранита. Кого я обманываю? Мы достаточно хорошо понимаем друг друга.

– Как именно? Даже это можно сделать несколькими способами. Это не учитывая того, что каждый джедай и его техники, как следствие из этого – уникальны. Хотя и входят в определенные рамки классификаций. – Р.

– Скажем так. Я неожиданно для себя понял, что думаю несколько иначе, и у меня проявляются достаточно безосновательные мысли. Но вовремя спохватился. – О.

– Ясно. Я понял, что ты имеешь в виду. Самый известный, эффективный, но сложный и вместе с тем самый сомнительный способ. – Р.

– А в чем его сомнительность? – О.

– Как ни странно все те «чудеса», которые создают, обращаясь к «Силе» никак не отменяют законов природы работающих все прочее время. Хотя это как раз ни разу ни странно. Мысли не приходят в голову просто так. Решения не принимаются беспричинно. Мозги – сложный, но механизм… и не менее точный, чем атомные часы. – Р.

Я его понял. Так полно, что мне чуть стало не по себе, хотя я и понимаю, что жизнь и смерть - лишь иллюзии порождаемые верой человека во что-то неизменное. Все мы – отчасти «корабль Тесея». В действительности нет строгих границ – есть лишь вечное изменение, но принять его совершаемое насильно и от неуважаемой стороны – не в моих силах.

Между жизнью и смерть не пролегает, как это кажется на первый взгляд граница строгая и четкая, словно между плотно притертыми камнями древнеегипетской гробницы царя, бывшего богом. Плитами столь сплоченными и сомкнутыми, что между ними не вставить и опасной бритвы испачканной в венозной крови – которой только что эту границу прочертили. Напротив – она изломана, как линия берега у плещущего о берег реальности фантасмагорического океана Хаоса, а местами и вовсе им размыта. Мне столь не ясно, где начинается смерть и заканчивается жизнь – настолько, что задаешься вопросом о глупости самих этих слов.

– Хатт! Я, кажется, понял, что ты хочешь мне сказать. И мне это уже не нравится. – О. Написал я в сообщении.

– Верно. Всякое новое решение принимается, сверяясь с той картой синаптических связей, которые сформировались в прошлом – когда всему, что регистрировал твой мозг, давалась эмоциональная оценка. «Плохо» и «Хорошо». Отталкиваясь от самых первых оценок, полученных еще в младенчестве, а затем построенных на них более сложных конструкциях. Которые на понятиях: «тепло» и «холодно», «сыто» и «голодно» как на благодатной почве проросли уже в абстрактные величины. Так формируется тщательно отлаженная система по принятию решений. Впрочем, она хрупкая – ее несложно сломать парой таблеток или уколов.

Ты постоянно делаешь оценки – формируя новый опыт, который проявит себя позже. Всякое новое действие происходит с оглядкой на то, что происходило с тобой в прошлом. И не изменив этих оценок, сделанных в прошлом, никак нельзя заставить тебя беспричинно изменить свое поведение «сейчас» . В этот момент. Поэтому такой обман разума – не что иное, как его перестройка.

– То есть такое вмешательство, изменяет мои прошлые оценки. Результат мышления и опыта в прошлом. Не слишком ли это круто? – О.

Я впал в замешательство от той космической по сложности задачей, решаемой усилием воли и примитивным жестом.

– Не самая простая задача. Это похоже на получение воображаемого опыта - создание воображаемой картины, которая получает эмоциональную оценку. И опыт виртуальный откладывается так же, как и реальный. Укрепляя те или иные реакции. Но это происходит не «изнутри» как при обычной работе головного мозга, а привносится в него извне. Изменяя личность того, кому «промывают» мозги. – Р.