Читаем Принципиальное отличие от нуля (сборник) полностью

Искушение прогнав,

Я хотел дождаться чуда,

Не читать ненужных глав,

И, не ведая испуга.

Искажая суть весны

И завидуя печали,

Мы цветные видим сны,

Как прекрасно всё в начале.

А попав в водоворот

Непредвиденных событий,

Ждём счастливый поворот

В неизвестность, как не быть ей?

Светом ночь, а тьмою день,

Возрождаясь, угасая,

Понимаем, что есть тень

И зачем себя спасаем.

Для того, чтоб чуда явь,

Озарила серость будней,

Познавай себя, поняв,

Бойся полночь, не полудня.

Вдруг надо мною потолков нависла тяжесть

Вдруг надо мною потолков нависла тяжесть,

И взгляд конечность в перспективе ощутил,

Прохладней кровь, но в сердце та же радость,

Как та, когда впервые в храм входил.

И тяжесть дум о прошлом не тревожит,

И мысли правильность шагов оценят вдруг,

Что не сложил, то за тебя уже не сложат,

Тут все меняют груз сомнений на испуг.

И вмиг оценишь ценность жизни прошлой,

Крупицы праведности отделив от снов,

И тяжесть потолков от жизни пошлой,

И силу веры – постулат основ.

Окинув взглядом прошлые ошибки

Я не кормлю надеждами себя

И замков на песке уже не строю,

Любимым быть хочу я лишь любя,

Но, к сожаленью, мир не так устроен.

Произнося слова, ты не готов,

Что обязательно найдутся возражения,

Как невозможно в мире этом без мостов

Двум берегам уверовать в сближение.

Познав сомнение, не делай шаг вперёд,

Окинув взглядом прошлые ошибки,

Не врёт лишь тот, кто сам себе не врёт,

Кто подтверждает искренность улыбкой.

И в этой череде не находя

Событий тех, которые не будут,

Я все же не надеюсь на себя,

Надеясь, ожидаю только чудо.

Моя защита – это Ваше нападение

Я эротически настроен агрессивно

И на дуэль, сражённый взглядом, вызвал Вас,

И пусть оружие моё пока пассивно,

Я выхожу к барьеру смело, без прикрас.

Моя защита – это Ваше нападение,

И только такт продлит свидание на час,

Пусть будут чувства для иных, как привидение,

И только сладость поцелуя – лишь для нас.

О чём там далее неведомо, как в сказке,

О том, что сложится – не сложится, бог даст,

Я эротически настроен без подсказки,

Скорей всего любовь награда, не балласт.

Произрастают все из признаков любви

Вся наша жизнь – тяжёлая игра,

И это трудно объяснить в десятом классе,

Нас не догонят уходящие года,

Ведь весь наш путь – извилистая трасса.

В конце познания не побывал никто,

В десятом классе объяснить то трудно тоже,

Как в первом акте на стене висит пальто,

Так во втором уже неважно цветность кожи.

Произрастают все из признаков любви,

И это трудно объяснить в десятом классе,

В минуты радости глаза людей – огни,

И дай вам бог, чтоб до конца они не гасли.

Чтобы над тобой не жили тучи

Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература