Читаем Принципиальное отличие от нуля (сборник) полностью

Просто я искал тебя

С той весны, что щемит сердце,

Как сомнения та дверца

От заката до меня.

Просто долго спал один

До весны, что сердце щемит,

Кто – то вышел, кто – то верит

В чистоту души глубин.

Просто долго я бежал

К той весне, сердца щемящей,

Васильки там настоящие

В той стране больших зеркал.

Просто там я был собой,

Просто ты меня любила,

Ты меня ведь не забыла?

Ты другая, я другой.

Аромат садов в тебе

Аромат садов в тебе

Тёплой ласковой весною,

Я хочу уплыть с тобою

На воздушном корабле.

Я хочу тебя кружить,

Где никто нас не осудит,

Где естественным всё будет,

Где минутой можно жить.

И люблю тебя такой

Без взаимности, с надеждой,

Будь всегда такой, как прежде,

Моей радостной мечтой.

«Я знаю точно о проблемах в прошлом…»

Я знаю точно о проблемах в прошлом,

Я знаю – впереди есть точно свет,

Одно не радует, что в настоящем пошло

И это приговор, а не ответ.

Жизнь – печальный карнавал

Лучший мир лишь только в грёзах,

Там, где вечная весна,

Где тепло, где всюду розы,

Где не устаёшь от сна.

Где сомненья и тревоги

Не понятны никому,

Где лишь ровные дороги

И лишь счастье на кону.

Там и совесть не помеха,

И совсем неведом страх,

Путь всегда ведёт к успеху

И восторгу на губах.

Я не знаю это точно,

В тех краях я не бывал,

В нашем мире всё порочно,

Жизнь – печальный карнавал.

Но мне кажется порою,

Что помимо вечных грёз,

Нужно быть самим собою,

Даже если не всерьёз.

Я требую ещё одну попытку

Я взглядом встретился с тобою в том году,

Когда у хризантем опали листья,

Когда я понял – мне гореть в аду

За то, что в голове такие мысли.

Уже не помню, был ли поворот,

Когда прошли мы точку невозврата,

Я вышел в море, не достроив плот,

Влекомый только мыслями разврата.

Но как всегда болезнь проходит вдруг,

Оставив лишь рубцы на бренном теле,

Мгновенья радости сменились на испуг,

А было ль это всё на самом деле?

И слёз уже не смоет дождь весной,

В душе покоя нет – одна лишь пытка,

Мне трудно позабыть тебя такой,

Я требую ещё одну попытку.

И почему чума, как пир?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература