Читаем Принципиальное отличие от нуля (сборник) полностью

Из тех, кто верил, я не самый лучший,

Из тех, кто понял, я не идеал,

По сути с телом я в душе попутчик,

Но то, что важно, я запоминал.

Мне хорошо, но это не утеха,

Душевных мук из ран сочится нрав,

Пускай совсем не ты, не я потеха,

Но ты не он, и я не трижды прав.

Куда зовёшь забытая усталость?

Как можно пить один лишь только яд?

Мне всё равно, ведь всё уже, всё сталось,

И этому я, несомненно, очень рад.

В них и загадка, и ответ

Красноречивее разлуки

Быть могут только лишь глаза,

В них столько боли, столько муки

И еле видная слеза.

Они всегда открыты миру,

В них и загадка, и ответ,

И поклонение кумиру,

И много долгих, разных лет.

Они прощают и смеются,

Они готовы молча внять,

Ведь взглядом если расстаются,

То взгляд тот может всё понять.

Души твоей – как отражение,

И голос мысленных тревог,

Глаза – слов тех опережение,

Каких сказать ты вслух не смог.

Всё остальное – только фон унылой пьесы

Кроме любви к тебе нет больше ничего,

И это почему-то окружающих тревожит,

Сомнения из прошлого всегда порочит то,

Что изменить ты никогда уже не сможешь.

Любви покорны мы и это жизни смысл,

Всё остальное – только фон унылой пьесы,

И даже возраст – чехарда двухзначных числ,

Мне не помеха, чтоб тебя считать принцессой.

Когда любовь – любых торгов конечность

Истоки верности в обилии любви,

Я понимаю так, поскольку это сложно,

И убедить не могут соловьи,

Что невозможное, увы, всегда возможно.

Парады чувств, как и парады глаз,

Производить умеют впечатления,

А ревность – худшее из всех людских прикрас,

И в этом нет ни капельки сомнения.

Слуга одних господ лишь только вздох,

Происходящий из мгновения, как вечность,

Когда примеры верности из снов,

Когда любовь – любых торгов конечность.

Ты не пытайся быть ночей короче

Произойти из света, как из ночи,

Являясь трижды ароматом трав,

Ты не пытайся быть ночей короче,

Неважно прав ты был или не прав.

Найти и в повседневности причину,

И с ней пройти как будто в первый раз

На небесах и в таинствах пучины,

Чтобы твоих увидеть радость глаз.

Для этого я, в общем, и явился,

Чтоб жизнь твою с своею заплести,

Мне важно то, что я уже родился,

И мне с тобой не может не везти.

Где каждое мгновение, как чудо

Перейти на страницу:

Похожие книги

Недосказанное
Недосказанное

Свободны от связи, но не друг от друга… Пришло время выбрать на чьей ты стороне… Внешне Разочарованный дол – это тихий английский городишко. Но Кэми Глэсс известна правда. Разочарованный дол полон магии. В давние времена семья Линбернов правила, устрашая, наводя ужас на людей с целью их подчинения, чтобы убивать ради крови и магических сил. Теперь Линберны вернулись, и Роб Линберн собирает вокруг себя чародеев для возвращения городка к старым традициям. Но Роб Линберн и его последователи – не единственные чародеи Разочарованного дола. Необходимо принять решение: заплатить кровавую жертву или сражаться. Для Кэми это больше, чем простой выбор между злом и добром. После разрыва своей связи с Джаредом Линберном она вольна любить кого угодно. И кто же будет ее избранником?

Нина Ивановна Каверина , Сара Риз Бреннан

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература