Природа плакала в тот день...

— Оставил бы, — сказал с болью. — Но сначала я попытался бы поговорить с тобой и объяснить, как много она для меня значит, и что ты причиняешь мне сильную боль своим требованием, рвешь мою душу пополам. И если бы ты все равно сказал мне после этого: «Откажись от нее» — я бы отказался.

— А как бы ты относился после этого ко мне?

— Надеюсь, я никогда этого не узнаю.

И опять тишина и темнота. Очень хочется спать. Тошнит. Настроения никакого.

— А что ты делал на форуме под самым пошлым ником на свете Сладкая вишенка Тома?

Билл не просто покраснел. Билл вспыхнул красной лампочкой на весь холл. Вопросительно уставился на совершенно невозмутимого брата. Тот смотрел на него мягким и открытым взглядом, насмешливо слегка.

— Я… — промычал Билл растерянно. А потом распрямил плечи и чуть заплетающимся языком выдал: — А это не я!

— Ну, конечно, не ты. Вишенка Тома была девушкой, — закивал Том с умным видом. — Которая иногда прокалывалась и говорила о себе в мужском роде. А вообще, нет, не ты.

— Ты за мной следил?! — возмущенно воскликнул он.

— Не могу сказать, что следил. Просто ты был таким активным, что привлек мое внимание. Мне показалось, что я тебя знаю… И эти речи… И это бесконечное я, я, я… А потом ты немного сдал информации про нас. Кроме тебя, ее никто больше не знал. И я понял, что на форум пожаловал Билл Каулитц собственной персоной. Так что ты там делал?

— Ты же знаешь…

— Хочу услышать от тебя.

Билл опустил голову и пробормотал:

— Мне же надо было знать, как у тебя дела, а отловить всю информацию в газетах и по телевизору я не мог. Пришлось идти в Интернет и искать место, где народ работает оперативнее меня… По крайней мере, они знали, где искать… А ты?

— Я там еще зимой зарегистрировался. Смотрел, что пишут про нас с Луизой, нашли ее или нет, есть о ней хоть что-нибудь… Потом долго не ходил. Заглядывал изредка — сплетни посмотреть, отчеты, фотографии с концертов, наши интервью… А в больнице так скучно стало, решил почитать чего-нибудь… Смотрю, а ты на форуме вовсю резвишься. Я по твоим сообщениям-темам походил, понял, что ты узнал неделю спустя, сильно переживаешь. Но я почему-то решил, что ты не звонишь из принципа, хочешь быть в курсе, но категорически не хочешь звонить. И я не стал тебя беспокоить.

— Ты такой дурак, — ткнулся Билл ему в плечо лбом, широко улыбаясь. — Да я места себе не находил!

— Так почему же ты не позвонил? Я ждал тебя.

— Я боялся. Правда, боялся. Адель говорила, чтобы я позвонил, ехал, а я, как представлю, что ты меня за дверь при всех выгоняешь, так ноги прорастали в паркет.

— Ты такой дурак, — обнял его Том, вздохнув.

— За это надо выпить! — неожиданно для себя поднял Билл бутылку.

Они чокнулись. Выпили.

— Я тебя в номер на себе не понесу, тут брошу, — пригрозил Том.

— Тут нельзя. У нас еще четыре концерта, а тут кондиционер, я простыну, заболею и умру. Скажи, а как ты в больницу попал? Ведь герр Шмидт говорил, что это обычный бронхит.

— Как-как… Ты ж умный! Кроме конфет и дисков ничего из еды мне не купил. Я вечером до холодильника дополз — есть нечего. Позвонил Георгу, попросил, чтобы он мне завтра продуктов привез. Лег спать… Потом ничего не помню. Очнулся в больнице через несколько дней. У медсестры спросил про тебя, она сказала, что ты не приходил и не звонил.

— Прости меня, — потерся Билл носом о его плечо, потом щекой, виновато заглядывая в глаза. Коснулся своей бутылкой его и сделал несколько шумных глотков.

— Я прощу тебя. Но при одном условии. Ты прекратишь пить.

— Идет. Только и ты тоже.

— А я не пью.

— А это что?

— Чай. Успокоительный, — Том протянул ему свою бутылку.

Билл усмехнулся и понюхал горлышко. Пахло мятой. Он сделал глоток. Чай с травами.

— Что?!! — завопил он на весь этаж, подскакивая с дивана. Тело резко повело в сторону, и Билл приземлился в кадушку, ухватившись за пальму, сорвав гардину, которая накрыла его с головой, как покрывало. — Я себя травлю, как последний идиот, а он тут чаевничает?! — Попытался выпутаться он из ткани. — Нет! Вы видели, какой гад! Брата спаивает! И ведь, сволочь, ни слова не сказал! Я чуть не умер! — Предпринял еще одну попытку встать, но опять свалился в кадушку. — Нет! Я умер! Отравился! Не сплю! А он… А он!!! Он…

— Не ори, — зашипел Том, закрывая ему рот ладонью. — Заткнись, Билл! Я просто сегодня сменил виски на чай. Только сегодня. В смысле, решил, что хватит травить организм, и стал пить успокоительный чай. Не ори, люди спят! Пойдем в номер, пока ты тут не убился.

Том с трудом поднял его, положил руку на плечо и подхватил за талию. Билл, словно почувствовав себя в безопасности, несколько провис, вцепившись в ремень на его джинсах. Так они и шли, довольные, до лифта, чтобы спуститься на свой этаж.

В номере Том стянул с брата футболку и джинсы с кроссовками, достал из мини-бара сок и воду, обещал попозже занести обезболивающее на завтра. Билл блаженно улыбался, влюбленным взглядом следя за каждым его движением.

— Всё, спи, — остановился он в дверях, положив руку на выключатель. — Я попрошу, чтобы тебя завтра не будили как можно дольше.