Прирожденный профайлер

Он кивнул и убрал руку с моего затылка, словно только сейчас осознал, что касается меня.

Я встала.

– Сейчас вернусь, – сказала я, – принесу распечатки.

Глава 24

– Майкл, можно мне взять… – Я ворвалась на кухню, но тут же увидела, что Майкл и Слоан там не одни. Джуд готовил, а агент Бриггс стоял спиной ко мне, а у его ног лежала сумка.

– …ветчину, – поспешно нашлась я.

Агент Бриггс повернулся ко мне.

– А почему это у Майкла твоя ветчина? – спросил он.

И, как будто ситуация не была достаточно неловкой, Лия как раз в этот момент радостно вошла на кухню.

– Да, Кэсси, – произнесла она, криво улыбаясь, – расскажи нам, почему это у Майкла твоя ветчина.

То, как она произнесла эту фразу, не оставляло сомнений, что это всего лишь эвфемизм.

– Лия, – произнес Джуд, махнув лопаткой куда-то в ее сторону, – хватит. – Потом он повернулся ко мне: – Еда скоро будет готова. Полагаю, ты дотерпишь?

– Да, – ответила я, – обойдусь.

Майкл, выглядывая из-за спины Бриггса, изобразил, будто бьет себя ладонью по лбу. Похоже, мои попытки скрыть содеянное оставляли желать лучшего. Я попыталась быстро убраться с кухни, но агент Бриггс заступил мне путь.

– Кэсси! Одно слово.

Я взглянула на Майкла, гадая, что Бриггс знал о наших действиях и знал ли что-то вообще.

– Амбидекстр, – вдруг сказала Слоан.

– Неплохое, пожалуй, – пробормотала Лия.

Слоан откашлялась.

– Агент Бриггс попросил одно слово. Амбидекстр – как раз хорошее. В английском языке оно содержит все пять гласных – таких слов в языке меньше половины процента.

Я была благодарна за попытку отвлечь Бриггса, но, к несчастью, Бриггс не купился.

– Кэсси!

– Хорошо. – Я кивнула и вышла из кухни следом за ним. Сначала я не поняла, куда он направляется, но когда мы прошли библиотеку, я поняла, что мы идем в единственную комнату на первом этаже, где я еще не была, – в кабинет Бриггса.

Он открыл дверь и жестом предложил мне войти. Я вошла, оглядываясь по сторонам. Вокруг было множество животных – безжизненных, застывших. Охотничьи трофеи.

Там был медведь гризли, поднявшийся на задние лапы, разинувший рот в беззвучном крике. В углу присела пантера, как живая, оскалив клыки, а снежный барс выглядел так, будто вышел на охоту.

Сильнее всего меня пугало в этой комнате то, что я вовсе не распознала в Бриггсе охотника.

– Это хищники. Напоминание о том, с чем моя команда сталкивается каждый раз, когда мы выходим во внешний мир.

В том, как агент Бриггс произнес эти слова, было что-то, что заставило меня осознать: он знал, чем Майкл, Слоан и я занимались в отсутствие старших. Он знал, что мы знаем детали расследования, над которым сейчас работают он и агент Лок.

– Как вы узнали? – спросила я.

– Джуд сообщил. – Бриггс прошелся по комнате и присел на край стола. Он жестом пригласил меня занять стул перед ним. – Знаешь, Джуд может сливаться с обстановкой, но мало что остается для него незамеченным. Сбор информации – его специальность.

Не отрывая от меня взгляда, Бриггс открыл сумку и вынул из нее папку: все, что мы распечатали сегодня.

– Я конфисковал это у Майкла. А это, – добавил он, поднимая флешку, – у Слоан. Ее ноутбук отправится в нашу лабораторию, чтобы мы убедились, что данные надежно удалены с ее жесткого диска.

Я еще не успела ни слова сказать агенту Бриггсу о своих подозрениях, а он уже заставлял меня замолчать и собирался выгнать.

Бриггс резко провел рукой по подбородку, и я поняла, что он не брился по меньшей мере сутки.

– Расследование не очень продвигается. – Я помолчала. – Верно?

– Кассандра, мне нужно, чтобы ты внимательно послушала то, что я сейчас скажу.

Второй раз с того момента, как я сообщила ему, что предпочитаю называться Кэсси, он употребил мое полное имя.

– Я прямо сказал тебе, что входит в эту программу и что не входит. ФБР не позволит подросткам участвовать в активных расследованиях.

То, как он это произнес, выдало больше, чем он хотел. ФБР возмущалось, когда подростков бросали в гущу событий, лично Бриггс – нет.

– Значит, вы хотите сказать, что использовать двенадцатилетнего сына серийного убийцы в качестве личной энциклопедии преступных умов нормально, но теперь, когда программа существует официально, нам даже на файлы нельзя взглянуть?

– Я хочу сказать, – возразил Бриггс, – что этот субъект опасен и он где-то неподалеку. И я не намерен впутывать в это кого-то из вас.

– Даже если дело как-то связано с моей матерью?

Бриггс помолчал.

– Ты делаешь необоснованные выводы. – Он не спросил меня, почему я так считаю. Теперь, когда я упомянула об этом, ему не придется спрашивать. – Род занятий жертв, рыжие волосы, нож – этого недостаточно.

– Субъект покрасил волосы последней жертвы в рыжий. – Я не стала спрашивать, права ли я, потому что интуиция подсказывала, что права. – Это уже больше, чем просто выбор жертв. Это уже не образ действий. Это часть его почерка.

Бриггс скрестил руки на груди.

– Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать.

И все же он не вышел из кабинета и не перестал слушать.

– Субъект покрасил ей волосы до того, как убил, или после?