Прирожденный профайлер

– Не стоит благодарности.

* * *

Я спрятала распечатку под матрас. Может, найду там какие-нибудь улики… или нет. Как только появится возможность, я покажу материалы Дину. К несчастью, когда я нашла его следующим утром, он был не один.

– Соскучились? – Агент Лок не стала ждать, пока я отвечу на ее вопрос. – Садитесь.

Я села. Дин тоже.

– Вот. – Агент Лок показала толстую папку с делом. Ребристый корешок растянулся от того, сколько в ней было бумаг.

– Что это? – спросила я.

– Бриггс считает, что ты готова подняться на следующую ступень, Кэсси. – Лок немного помолчала. – Он прав?

– Нераскрытое дело? – Папка была потертой и намного, намного толще спрятанной у меня под матрасом.

– Серия нераскрытых убийств, произошедших в девяностые, – сообщила Лок. – Проникновение в жилище: одна пуля в голову, как при казни. В остальных документах – все похожие нераскрытые убийства, которые произошли в этой местности с тех пор.

Дин застонал.

– Неудивительно, что папка такая толстая, – пробормотал он, – треть всех нападений из-за наркотиков, полагаю, примерно так и выглядит.

– Значит, полагаю, это займет вас двоих. – Лок так посмотрела на меня, что я поняла: Бриггс сообщил ей о нашей короткой беседе.

– Позже на этой неделе я проверю, как вы продвигаетесь. Вам придется немало прочитать, а мне нужно заняться активным расследованием.

Она оставила нас наедине. Я открыла рот, чтобы рассказать о папке, но тут же закрыла его. Лия подслушивала, и Джуд, видимо, тоже.

– Как насчет того, чтобы поработать над делом в подвале? – спросила я.

В звуконепроницаемом подвале. Дин не сразу догадался, но потом первым спустился вниз и плотно закрыл за нами дверь. Мы прошли весь коридор до конца, мимо комнат с тремя стенами, похожих на театральные декорации в ожидании пьесы.

Убедившись, что мы одни, я сразу же заговорила.

– Вчера, когда я пошла за распечаткой, меня настиг Бриггс. Когда я вернулась в комнату, тебя уже не было.

– Лия вроде упоминала, что Бриггс все узнал, – произнес Дин. – Ты в порядке?

– Я рассказала ему свою теорию. Просила допустить к работе над делом. Он отказал.

– Ты все равно собираешься им заняться? – Дин остановился у одной из сцен, изображающих открытое место – кусочек парка. Я присела на скамейку, а он прислонился к ее подлокотнику.

– У меня есть копия материалов, – сказала я. – Посмотришь?

Он кивнул. Через пять минут он углубился в дело, а я держала в руках папку Лок, готовая прикрыть ею нашу, если кто-то решит заглянуть сюда.

– Иногда жертвы – это просто замещение, – произнес Дин, изучив все материалы. – Я женат, но у меня не получится убить жену и выйти сухим из воды, поэтому я убиваю проституток и делаю вид, что они – это она. Мой сын погиб, и теперь каждый раз, когда я вижу мальчишку в бейсбольной кепке, я хочу сделать его своим.

Дин всегда использовал слово «я», чтобы проникнуть в мысли преступников, но теперь, когда я знала его историю, меня пробирала дрожь.

– Ты тоже это видишь, так ведь? – спросила я.

Он кивнул.

– Держу пари, этот человек либо переживает заново свое первое убийство, либо фантазирует о ком-то, кого хочет убить, но не может.

– А если я скажу, что пять лет назад кто-то напал с ножом на рыжеволосую гадалку и тело так и не нашли?

Дин помолчал.

– Тогда я хочу узнать об этом деле все, что можно.

Я хотела того же.

Ты

Коробка черная. Салфетки белые. А подарок – подарок рыжий. Ты осторожно раскладываешь его на салфетке. Ты закрываешь коробку. Ты моешь ножницы и отрезаешь ими длинную черную ленту – шелк.

Особенная.

Совсем как Та Девушка.

«Нет», – думаешь ты, берешь коробку с подарком и проводишь большим пальцем в перчатке по краю коробки. Тебе не нужно называть ее Той Девушкой. Больше не нужно.

Ты ее знаешь. Ты за ней следишь. Никаких сомнений. Больше никаких имитаций. Больше никаких копий. Пора познакомиться с ней так же, как когда-то с ее матерью.

Ты кладешь на коробку открытку. Ты пишешь на открытке ее имя, с любовью выводя каждую букву.

К-Э-С-С-И.

Часть III

Охота

Глава 26

Желание узнать больше о деле матери и выяснение того, как получить доступ к материалам расследования, – два совершенно разных вопроса. Через двадцать четыре часа после того, как Дин подтвердил мои выводы о субъекте, я по-прежнему сидела с пустыми руками.

– Так-так-так…

Я услышала голос Лии, но не повернулась, а сосредоточилась на шершавой поверхности кухонного стола и сэндвиче на моей тарелке.