Читаем Притчи Соломона (Поэтическое прочтение Ветхого завета) полностью

Когда же в искушениях твоих

На прочность не испытан ты подробно,

Какой бы высоты ты ни достиг

И золотом блестишь среди других -

Знай, золото твоё не высшей пробы.


Устам всех беззаконников злодей

Внимает и поддержку в них находит.

Где ложь Дождём струится на людей

И Эхом её множит прохиндей,

Лжецам там — что козлам на огороде.


Язык вранья для мира — острый нож,

К погибели вернейший он попутчик.

А где козлы, там правды не найдёшь,

За ту потраву, что несёт их ложь,

Козлища по рогам своё получат.


Кто нищего клянёт — Творца хулит!

По праву ли бездомного бродягу,

Кто изгнан был помещиком с земли

И шёл за подаяньем издали,

Повесить для общественного блага,


Как в доброй старой Англии? Ответ:

Народу — власть, а фабрики — рабочим!

Крестьянам — землю! И на этот свет

В туннеле, как к спасению от бед,

Рванутся те, кто с разумом не очень…


Несчастиям кто радуется, тот

За маузер окажется наказан.

А милосердный, тот наоборот -

Кто нёс добро в бунтующий народ

Не будет обвинён ни в коем разе


В том, что пытался сбросить царский трон

И к бунту призывал друзей, соседей,

Сам во главе других лез на рожон…

Не потому ли мудрый Соломон

Всех призывал к любви и милосердью?


Венец для стариков за доброту -

То сыновья сынов, те непоседы,

Что взад-вперёд пред дедушкой снуют.

И если сыновья отца не чтут,

То внуки отомстят потом за деда.


Случались обознатушки не раз,

Как в присказке про рыжих, конопатых.

Но в самой глубине народных масс

Быть надо рыжим больше чем Чубайс,

Чтоб дедушку потом убить лопатой.


Речь важная — для глупых моветон,

И не пристало лгать тому, кто знатен.

Когда глупцам всем имя легион,

Что здесь хотел про глупость Соломон

Сказать, мне не особенно понятно.


А вот, кто знатен и не лизоблюд,

Тем паче представитель власти высшей,

Когда сказал, что руку отрублю -

Иди руби, не жди, когда нальют,

А то не президент ты, а пустышка.


Любви кто ищет и любить горазд,

Тот, сохранить привязанность желая,

Значения проступку не придаст.

А кто долбит как дятел всякий раз

В былой разлад, тот друга удаляет.


Разумному ты, в чём его прокол,

Лишь намекни — оно проймёт сильнее,

Чем глупому хоть сто раз кулаком

Ты врежь, на голове его хоть кол

Теши весь день, а он не поумнеет.


Где возмутитель ищет только зла,

Жестокий ангел, буку урезонить,

К нему пошлётся. За его дела,

Покуда смерть глупца не прибрала

Торчать ему, родимому, на зоне.


Когда предъявят бузотёру счёт

И повезут в казённом экипаже,

Поймёт он, что Федот был, да не тот -

Когда есть ангел, что тебя спасёт,

То есть жестокий, кто тебя накажет.


Коль сам ты не отъявленный злодей,

Повадками не волк в овечьей шкуре,

С медведицей, что лишена детей,

Столкнуться лучше, чем среди людей

Найти глупца и породниться с дурнем.


Кто доброту оплачивает злом,

Наверняка, не думает при этом,

Что зло само к нему проникнет в дом,

И он за всё получит поделом

Такой же, как и сам платил, монетой.


Начало ссоры, как прорыв воды,

Сперва чуть-чуть, а после так накатит,

Что залатать промытые ходы

С обид от изначальной ерунды -

Мешков с песком у мудрости не хватит.


К чему сокровище в руках глупца?

Премудрость обрести — тут нужен разум,

Что дурню не достался от отца,

А тем, что одолжил у мудреца,

Воспользоваться не пришлось ни разу.


Лишь малоумный руку подаёт,

За ближнего готовый поручится.

А то как с глупым не уйти под лёд

На Теплыше, где даже не клюёт –

У Соломона нужно поучиться.


Кто любит ссоры, значит, любит грех.

Залезший на сосну паденье ищет,

Кто о себе решил, что лучше всех,

Среди таких же умственных калек

Для осуждения добавит пищи.


Коварный сердцем не найдёт добра,

И попадёт в беду язык лукавый.

Все делавший когда-то на ура,

В зените не ушедший со двора,

Не возвратит себе былую славу…


Себе на го́ре — глупого зачать.

То огорченье матери, досада

Отцу. Под наблюдением врача

Пред тем, как что-то делать сгоряча,

Проверить кровь на резус-фактор надо.


Бездействие — невежеству родство.

Когда от страсти даже башню сносит,

Зачатие совсем не баловство…

Веселие на сердце — врачевство,

Унылый дух вконец иссушит кости.


Разумный (просто) — скуп в словах своих,

Благоразумный (с благо) — хладнокровен

И молчуна заткнёт за воротник.

Глупец, когда молчит, похож на них

И с мудрым показаться может вровень.


За пазуху что только ни кладут,

Когда людей к блюстителям закона

Силком под белы рученьки ведут…

А чем закончился Шемякин суд,

Я написал с подачи Соломона.

Шемякин суд (сказка)

Брата два живяше

В давнюю годину.

Один хлебный мякиш

Ел, другой — мякину.


Один на перинах

Спать привык пуховых,

Другой правил спину

На досках дубовых.


Пёхом по дорожкам

Младший мерил вёрсты,

А старшой на дрожках,

Пузо распростёрши.


Под единым Богом

Два живяше брата,

Но один убого,

А другой богато.


Всё бочком, сторонкой

Минуют друг друга,

А навстречу токмо,

Когда дюже туго.


Унижаться всуе

Надо всего мене.

Что голодный чует -

Сыт не разумеет.


Раз к родному братку

Прииде убогий –

Пособи лошадкой,

Кровный, ради бога.


Ведь прошу, вестимо,

Ради ребятишек,

Из лесу на зиму

Привести дровишек.


Летом отбатрачу,

Будешь не внакладе…

И богатый братчик

Лошадь ему даде.


Начал Ванька к слову

Хомута прошати,

А богач сурово

На него орати:


Лошадь ему нонча

Да хомут подайте,

А поближе к ночи

Ём жену отдайте!


Отчитал, как высек.

Лошадь без упряжи…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия