Приз Гора

Миновав их, девушка услышала громкий смех, который начал быстро затихать позади нее. Обернувшись, и бросив назад взгляд сквозь вуаль волос, она увидела, что два тарлариона бежали вдоль каравана, удаляясь в направлении хвоста колонны.

Откуда-то издали прилетел выстрел плети, заставивший Эллен вздрогнуть. Она немедленно повернула голову вперед и продолжила путь.

Глава 21

Бассейн

— Ты ведь невежественная варварка, не так ли? — спросил мужчина.

— Да, Господин, — быстро ответила Эллен.

Она стояла перед ним на коленях, опустив голову до земли.

— Ты умеешь мыться? — осведомился он. — Ты можешь поднять голову.

— Да, Господин, — сказала девушка, поднимая голову и робко глядя на него. — Мне это преподавали.

— Ты пойдешь в определенный тебе бассейн с этой группой, — сообщил ей мужчина, сопровождая свои слова жестом руки. — Масла, губки, полотенца, лосьоны будут в бассейне. Гладкие камни послужат вместо скребков. Встань там.

Эллен встала и, отойдя в сторону, встала позади другой девушки, одной из семи, включая ее, выстроившихся в колонну. Затем к их группе добавили еще троих. Все они были раздеты. В этом не было ничего необычного для рабынь во время транспортировки. Несмотря на то, что нагота рабынь явление повседневное, и даже относительно привычно видеть обнаженных невольниц на людях, а рабовладельцы дома так и вовсе зачастую держат своих рабынь нагими, голая рабыня все равно не останется незамеченной. Вряд ли она затеряется среди своих «одетых» сестер по неволе, даже если им разрешен всего лишь открытый камиск или откровенная та-тира. Например, заметив такую рабыню в поле зрения, свободные мужчины обычно постараются исследовать ее, и, если она окажется им неизвестной, то обязательно захотят остановить ее, задержать и потребовать отчета.

Дежурный завязал узел на левой лодыжке Эллен. Он протянул к ней веревку от впередистоящей девушку, нога которой уже была в петле, и продвинулся дальше назад, к оставшимся трем рабыням. Мужчина споро соединил их всех в импровизированный караван, состоящий из десяти рабынь.

Возможно, стоит упомянуть, для тех, кого это могло бы заинтересовать, или пригодиться в будущем, что обычно рабынь в караван соединяют не от головы колонны, как это было сделано в данном случае, а с хвоста, причем девушки обязаны не сводить глаз с затылка впередистоящей. Это особенно актуально, когда используются цепи с ошейниками, браслетами для запястий или лодыжек. Таким образом, рабыня не знает, какой именно атрибут наденут на нее до тех пор, пока он не окажется на ней, а затем, конечно, будет слишком поздно, она уже будет заперта в нем. Разумеется, она знает, что собираются с ней сделать. Она слышит лязг цепей, щелчки закрывающихся замков, вздохи женщин. В действительности, у нее, стоящей в ожидании на ногах, на коленях, прижав руки к бедрам, или на четвереньках, не имеющей права обернуться, с каждым щелчком растут напряжение и тревога, которые вынуждают ее с нетерпением, как желанного избавления, как облегчения, жаждать того кульминационного момента, когда она наконец окажется надежно и беспомощно добавленной к «ожерелью работорговца». Предполагается, что этот способ применяется в значительной степени именно из-за оказываемого на рабыню психологического эффекта, имеющего тенденцию заставлять ее чувствовать страх, тревогу, беспомощность, делающие ее послушной и покорной. И это действительно производит такой эффект. Кроме того, предполагается, что в этом случае менее вероятно, что рабыня попробует оказать сопротивление или попытаться убежать, но мне это кажется сомнительным, кроме, возможно, тех случаев, когда имеют дело с недавно захваченными свободными женщинами, испуганными тем, что оказались в такой колонне, или с новообращенными рабынями. Опытная рабыня знает, что должна быть прикована к цепи и что она ничего не может поделать с этим. Ей и в голову не придет, даже пытаться убегать или сопротивляться. Она же не хочет, чтобы ее за волосы притащили на прежнее месте, и на этом самом месте ей по-дурацки оставленном показательно выпороли. «Здесь! — могло бы быть ей сказано при этом. — Вот твой место, глупая девка!». «Да, Господин! Да, Господин!», — запричитала бы она, но плеть все равно упала бы на ее спину. «И Ты не должна оставлять его без разрешения, глупая рабыня!». «Да, Господин! Больше не повторится, Господин! Простите меня, Господин! Пожалуйста, простите меня, Господину!» И плеть упала бы на нее снова и снова. А потом цепь все равно оказалась бы на ней, с той лишь разницей, что она теперь рыдает от боли, наученная своим горьким опытом, и получившая незабываемый урок.

Было довольно приятно стоять так на мягкой траве. Легкий ветерок, прилетавший с моря, ласкал кожу. Конечно, нужно было не забывать стоять красиво, поскольку находишься на глазах мужчин.