Призрачные рощи

– Дождемся конца ритуала, а потом отловим кого-нибудь из культистов и допросим, – предложила я. Анте кивнул.

Сосны раздвинулись, как кулисы, – перед нами возникла поляна. Большая и круглая, она напоминала море: вместо волн – холмы и пригорки, вместо пенных гребней – белый клевер; вместо дельфинов – культисты, чьи покатые спины гнулись, выполняя разминку. Ибо ритуал еще не начался, а плясать «холодными» – вредно для здоровья!

Мы с Анте спрятались возле крепкой сосны, которая, будто гвардеец, стояла навытяжку, вскинув корни. Мы залегли между ними и сквозь грубую вязку дерева наблюдали за культистами.

На поляне полыхал высоченный костер. Вернее, два костра: полулунья пламени, похожие на хлебные корки, и узкий проход между ними. В центре лежал огромный валун с плоской, как серпом срезанной, макушкой: в голове тотчас возникли ассоциации с алтарем.

Сегодня культистов на поляне было не в пример больше, чем в тот раз, – около трех дюжин, мужчины и женщины вперемешку. Особый повод?

Один из сектантов глянул на часы.

– Пятиминутная готовность! – крикнул он.

Анте сразу же посмотрел на свое запястье:

– Без пяти полночь.

Культисты засуетились, стали раздеваться (мой спутник сдержанно и удивленно хмыкнул), складывать вещи по периметру поляны.

– По позициям! – скомандовал все тот же человек.

– А почему Жрец до сих пор не пришел? – спросил другой.

– Это нас не касается, – раздраженно ответил первый.

– А что, если после того раза Жрец больше не хочет проводить Ритуал Вознесения? Девочка погибла, и…

Девочка погибла?

Мы с Анте встревоженно переглянулись.

– Ты кто такой, чтобы о мыслях Жреца рассуждать?! – рявкнул главный, перебивая взволнованного коллегу. – Делай свое дело, и все! Он говорил, чтобы сегодня мы были готовы! Просто опаздывает!

Культисты выстроились тремя концентрическими кольцами вокруг костра и по хлопку начали танцевать. Внешний круг двигался направо, средний – налево, внутренний – снова направо… Плясали завораживающе синхронно, и от этого танца – странного, ломаного, беззвучного, будто хвост кометы в августовском звездопаде, – у меня закружилась голова.

Вдруг на дальней границе поляны сквозь туман проступили два силуэта.

– Знакомые персонажи? – спросил Анте, увидев мое изменившееся лицо.

Я кивнула.

К культистам приближались Гординиус, облаченный в белоснежный балахон (в нем альбинос напоминал заиндевевшую бабочку), и… Ринда Шаграух. Глаза девчонки были завязаны платком. Нюкта спотыкалась через шаг, но шла упрямо, с той остервенелой самоуверенностью, что поразила меня еще в Терновом замке. Ее серая кожа сейчас казалась бумажной.

В полном молчании Гординиус и Ринда миновали три кольца и замерли у коридора. Танец набирал темп, мощь и силу. Тени культистов – длинные, острые, хищные – колючей короной раскрывались от костра, двигались гипнотически. Вместо музыки – дыхание: ритмичные вдохи, выдохи, иногда – шипение и хрипы, соответствующие странным, тревожным позициям танца. Мурашки пробежали у меня по загривку, Анте облизал губы и тронул меня за локоть.

Если закрыть глаза, казалось, что на поляне сплетался клубок змей.

Гординиус пропел заклинание – вокруг Ринды мелькнул антиожоговый барьер, похожий на прозрачную жижу. Альбинос развернул девушку и подтолкнул к алтарю. Ринда пошла, вытянув руки вперед. Если ее заносило к огню, она судорожно вдыхала и выравнивала путь.

Сам колдун остался на месте. Он соединил ладони над головой и поднял лицо к набухшему нефритом небу. Гординиус певуче проговорил еще одну формулу, и над костром засияли иллюзорные песочные часы.

– Одна минута, – сказал Анте, сверяясь с хронометром.

Я же во все глаза следила за тем, как Ринда Шаграух на ощупь взбирается на валун. Девушка встала на алтаре и скрестила руки на груди, как покойница. Культисты резко перестали танцевать и попадали на траву в молитвенных позах.

Резкий порыв ледяного ветра пронесся по Призрачной Роще…

Когда последняя песчинка скатилась по стенке иллюзорных часов, костры вдруг полыхнули высоко-высоко, окрасившись в синий цвет. Я сжала кулаки: там, на камне, за спиной у Ринды, из ниоткуда появилась женщина.

Женщина в плаще, под которым виднелся пустынный наряд из легчайших тканей.

Я уже видела ее. Это она была героиней из кошмаров Гординиуса. И, вероятно, из рассказов купцов – потому что незнакомка взлетела в воздух. Зависнув возле Ринды, она положила обе руки девочке на затылок – будто опираясь на нее. Или – благословляя.

Ринду Шаграух колотило так сильно, что туман бы взбился в призрачные сливки… А так – лишь доносился стук ее зубов.

Культисты, не вставая с колен, задрали головы в сторону женщины, подняли руки, стали петь и плакать. Гординиус крикнул:

– Хвала новым богам, защитникам нашим!

– Хвала! – поддержали танцоры первого круга.

– Хвала! – второго.

– Хвала! – третьего.

У меня перехватило дыхание.

Гординиус пошел к алтарю.

– Готова ли ты, Ринда Шаграух, вступить в новую жизнь? – спросил альбинос.