В душе у меня будто что-то обрушилось: то, что Мелисандру сейчас не поздоровится, казалось непреложной истиной.
Но вдруг время замерло.
Вообще замерло. На всей поляне.
Удивленный комар – один из первых в этом году, – уже пару секунд как топчущийся на моем носу, застыл, балансируя на одной ножке.
Незадачливая культистка, пытающаяся надеть штанину и в итоге обреченно падающая на границу костра, зависла под лихим углом, гравитации не по нраву.
Дама в воздухе замерла. Ринда, искривив рот, гордо повторяла свое опрометчивое «да». Мелисандр вцепился в нее и морщился оттого, что ноги девочки бьют его по груди.
Я поняла, что и сама не могу шевельнуться. Совсем. Даже моргнуть.
Краем глаза, однако, я увидела Анте Давьера: он бежал к костру с противоположной от нас стороны – и теперь так же замер, одна нога в воздухе, одна рука… опрокидывает в горло пузырек с кровью Рэндома.
Отлично. Хранитель стащил мою заначку.
– Тинави, Мелисандр, я знаю, что вы слышите меня, но не можете ответить, – раздался в мозгу холодный голос Теннета. Сам он оставался недвижим. – Я заморозил время. Увы, запаса крови не хватило на то, чтобы дать нам двигаться в заморозке. Только нашим мыслям. Поэтому, Мелисандр, слушайте. От этого зависит ваша жизнь. Судя по положению пальцев этой стервы, она сейчас телепортируется. Вероятно, в Мудру. Вы держитесь за девочку – значит, вас дернет следом. Мы с Тинави уже не успеем вмешаться. Ваша задача: хотеть последовать за этой тварью. Всем сердцем. Это важно, Мелисандр. Уже сейчас начинайте думать: Я ХОЧУ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА НИМИ. Иначе вас разорвет, ясно? Там, на месте, будьте послушным пленником. Забудьте о том, что вы герой.
В голове у меня будто хлопнули двумя металлическими тарелками.
Натянутая тетива времени оборвалась. Комар на носу упал замертво, не выдержав напряжения. Полуголая культистка шлепнулась на угли и заверещала. Анте, ругнувшись, неловко восстановил равновесие.
«Богини», Ринды и Мелисандра не было. Нигде не было.
Я со стоном закрыла лицо руками.
25. Случай с ревенантом
Прорастает сквозь камни трава —
Так же,
Как прорастает сквозь время память о тебе,
Каждую весну – новая, но не вполне.
Ты сеял не зря, и если
Дрогнула где-то рука —
Ничего,
Трава, что осталась,
Никому не приносит зла.
– Уносим ноги! – емко скомандовал Анте, подбегая к бессознательному Гординиусу Саю.
Я согласно кивнула и примерилась к острым коленкам колдуна, торчащим даже сквозь плотный атласный балахон. Анте сграбастал жреца за подмышки.
Мы, семеня, потащили добычу прочь с поляны. Нас провожали горестные крики немногочисленных культистов: те торчали из тумана, как сурикаты, и громко изъявляли свое недовольство произошедшим. Вмешиваться и спасать «жреца», впрочем, не спешили.
– Костер потушите, удивленные! – посоветовала я, потому что бесхозное пламя уже исподтишка тянулось рыжими языками дальше – к старому пню и аппетитной траве вокруг.
И тотчас спохватилась:
– Анте, может, похитим еще и кого-нибудь из культистов? Допросим, все дела.
– Я смотрю, вы вошли во вкус, – процедил Давьер, перехватывая Гординиуса поудобнее. – Нет, сейчас важнее уйти подальше. Не знаю, как этой гадине, но мне при наличии магии нужна всего четверть часа, чтобы настроить формулу для перемещения в тысячу миль с отложенным возвратом по щелчку. А она вряд ли оставит нам свидетеля.
– Четверть часа? – я удивилась. – Я думала, хранители могут
– Мы же не блохи… Плюс не путайте короткий
– Хм. А я тогда
– Вам повезло с донором. Рэндом использует людей как одноразовых фамильяров – часть нагрузки при перемещении ложится на них. Поэтому, думая о вас в гостинице, я как бы проложил вам маршрут, сделал за вас бо́льшую часть работы, не благодарите. Надеюсь, профиль летучей «богини» – не телепатия. Иначе неважно, как далеко от костра мы уйдем: она все равно переместится прямо к нам, и вечер перестанет быть приятным…
– По-моему, он