Призрачный всадник

– Кенн, пожалуйста, поверь, мне очень, очень жаль. Я собирался обо всём тебе рассказать, когда ты приедешь на турнир, но затем Остров… Ты… – Скандар не знал, как сформулировать свой вопрос. О чём именно он хотел спросить? Хочется ли ей убивать? Переполняет ли её тьма? Планирует ли она убить его? Негодяя? Он попробовал снова. – Ты… в порядке?

Кенна яростно замотала головой, её нижняя губа задрожала.

Внутри Скандара что-то надломилось.

– Она оставила меня, – прошептала Кенна. Её карие глаза блестели от непролившихся слёз, но она так и не смотрела на него.

Чувства Скандара напоминали спутанный клубок. Столько вопросов требовало ответа. Как Кенна вообще сюда попала? Кого он должен винить в этой искусственной связи – её или себя? Потому что откуда ей знать, что этого нельзя было делать? Разве можно винить её в том, что она доверилась Ткачу? Как бы он поступил на её месте? Вполне возможно, что так же. В конце концов, он тоже отправился с Агатой, понятия не имея, кто она такая, только потому, что она пообещала доставить его к Инкубатору. Кенна, по сути, всё повторила за ним. Дело не в том, что кто-то из них хороший, а кто-то плохой – просто им обоим пришлось делать выбор с мало зависящим от них результатом, верно?

– Мама просто… – снова заговорила Кенна. – Ушла. Это она привела меня сюда, а потом… ушла. – На последнем слове она всхлипнула.

– Ну ещё бы, – с горечью усмехнулся Скандар. – На то она и Эрика Эверхарт.

Он никогда не простит Ткача. Никогда и ни за что.

Наконец Кенна посмотрела ему в глаза:

– Я столько всего не понимаю… Я просто хотела единорога…

И в этот момент любовь Скандара к сестре всё победила. Конечно, откуда ей знать, что она наделала? Как и многие другие, она всего лишь хотела себе единорога.

И Скандар шагнул к ней и распахнул руки, распахнул своё сердце:

– Всё хорошо.

Жеребёнок дикого единорога зарычал. Они оба посмотрели на него. Скандар постарался не показать своего отвращения.

– Ничего не хорошо. – Кенна заплакала, и её словно прорвало: – Я так мечтала о единороге! Мне больше ничего не было нужно! А потом к нам домой пришёл этот Дориан Мэннинг, Скар! И он пообещал мне единорога. Он ловил диких единорогов и держал их в Крепости для меня!

Память подкинула Скандару услышанные на арене слова одного из стражей: «Слишком старый, чтобы быть её».

– Он надеялся, что я свяжу тебя с одним из них? – Агата ещё несколько месяцев назад предположила, что Дориан считал Скандара Штопщиком. И она была права.

– Не знаю, но он ни слова не сказал, что взамен я должна убить Негодяя.

– Что ты должна сделать?! – Там, на арене Крепости, Скандар был уверен, что Дориан просто не мог пасть ещё ниже. Оказывается, мог.

– Я не знала, Скар! – торопливо повторила Кенна. – И ещё мама вчера призналась, что это благодаря ей Серебряный Круг узнал, как убивать диких единорогов, и они даже не догадывались, что всё это – часть её плана. Но зачем ей это? Почему она хочет уничтожить Остров? И я оставила папу совсем одного, п-попросила его писать тебе, потому что не хотела тебе лгать. Наверняка он постоянно забывал отправлять Негодяю «желейных младенцев», хотя я пыталась вбить ему это в голову.

Скандар снова заплакал. Это была Кенна. Когда она только вышла на поляну, он её не узнал, но сейчас перед ним точно его сестра. Сестра, беспокоящаяся за их папу и за то, чтобы он регулярно отправлял «желейных младенцев» для Негодяя. Он крепко её обнял и уткнулся носом в её волосы.

– Мне так жаль, Кенн. Так жаль! Надо было рассказать тебе об Эрике. И об элементе духа. Надо было тебя предупредить. Это я виноват.

– Я тебя прощаю, – сдавленно ответила Кенна. И хотя Скандар не видел её лица, ему всей душой хотелось ей верить. – И у меня теперь есть единорог. Я понимаю, она не совсем… традиционна.

Скандар подавил свой ужас и ещё раз взглянул на жеребёнка:

– Как ты себя чувствуешь? Тебе хочется… крови или… э-эм… убить кого-нибудь?

Кенна даже рассмеялась:

– Что? Нет! Я в порядке, Скар. Даже больше: я чувствую себя превосходно. Только рука жутко болит! – Она показала ему ладонь.

Посреди неё был круглый прокол от рога дикого единорога, от которого к пальцам тянулись красные линии. Свежая рана прошедшего Инкубатор.

– Поверить не могу! – выдохнул Скандар. – Ты наездница, Кенна. Смотри, у меня точно такая же.

Он поднял правую руку, Кенна приложила свою ладонь к его, и они переплели пальцы. Брат и сестра, оба наездники, как они всегда мечтали.

Чёрный единорог и дикий единорог завизжали, и Скандар внезапно осознал, что их новая жизнь на Острове будет совсем не такой, какой они её представляли в детстве. Он уже почти смирился с тем, что будущее в принципе редко отвечает нашим ожиданиям. Но глядя на их сцепленные вместе руки, он вспомнил, как его друзья ворвались в гробницу, готовые ко всему, лишь бы помочь ему, и подумал, что, если он и мог на что-то полагаться, так это на любовь.