Призрачный всадник

– Мы с тобой, духовный мальчик, – пропела Бобби.

Митчелл просто сжал ему руку, не произнося ни слова, но улыбаясь.

На секунду Скандар расслабился, зная, что друзья не дадут ему упасть, но затем его охватила паника:

– Летим скорее в Гнездо!

Они вернулись в туннель – без магических заторов Королевы диких единорогов они прошли его намного быстрее, но даже это показалось Скандару вечностью.

– Сколько уже времени, как думаете? – встревоженно спросила Фло.

У Скандара ёкнуло сердце:

– Не знаю. Мне кажется, Первый Наездник сказал бы, если бы мы не успевали к закату. Не думаю, что он хочет разрушения Острова.

– Так ты правда встретился…

Но вопрос Фло заглушили радостные крики Бобби и Митчелла, единороги которых первыми выскочили из туннеля на хрустящую под копытами гальку Рыбацкого пляжа.

Один за другим они распрямили свои величественные крылья и взмыли вверх, отражаясь в Зеркальных утёсах, пока не перемахнули за вершину рядом с Инкубатором.

Снизу донёсся громкий крик.

– Вы это слышали? – спросил Скандар, опуская взгляд на зелёный холм Инкубатора.

И остолбенел от увиденного.

В боку Инкубатора зияла дыра, напоминающая незаживающие раны диких единорогов. У Скандара защемило сердце.

– Позже этим займёмся, – перекричал свист ветра Митчелл, летящий слева от Негодяя. – «Из гробницы к стихийному перекрёстку», не забыл?

И Скандар, крепко сжимая в левой руке костяной посох, направил Негодяя прочь от Инкубатора.

Впереди они увидели поднимающуюся над Гнездом группу из семи единорогов. Общество Сапсана покидало Остров, отбрасывая длинные тени в последних солнечных лучах летнего солнцестояния.

«Пожалуйста, – взмолился он, не очень представляя, к кому именно обращается. Хоть к кому, пусть даже к Первому Наезднику. – Пожалуйста, пусть у нас получится!»

Кенна

Крик во тьме

Вдоль внутренней стены Инкубатора стояли пустые подставки для яиц. Кенна старалась не думать о том, как Скандар опустил руку на одно из таких яиц и рог Негодяя пронзил ему ладонь. Старалась не думать, как всё это должно было произойти с ней.

Вместо этого она смотрела внутрь тележки, полной невылупившихся яиц, которые Ткач отбила у стражей прежде, чем они успели увезти её в Пустошь. На время боя Кенна спряталась в одной из тёмных ячеек, где компанию ей составил железный стул. Её мутило от криков. Но ведь она поступала правильно. Именно этого она хотела. Разве нет?

Но все её сомнения испарились, когда Эрика зашла в ячейку с горящими диким возбуждением глазами.

И теперь Кенна, вытянув руку, поглаживала белую скорлупу яиц, одного за другим. Эти единороги не дождались предназначенных им наездников, им суждено было вылупиться дикими и одинокими. Кенна старалась выбросить из головы образ серого в яблоках единорога, спасшего её в Пустоши. Как сказала мама, тот единорог остался в прошлом. Его было недостаточно.

Эрика стояла неподалёку со своим диким единорогом и прислушивалась, не подоспели ли новые стражи, напевая себе под нос уже знакомый куплет, от которого кровь стыла в жилах:

Между тем копит силы наследник

Мага тёмного, верного духу.Станет бури и шторма он вестник,Весь наш мир обречёт на разруху.

Это звучало одновременно и как колыбельная, и как угроза.

Кенна прижала ладонь к яйцу. Боли, указавшей бы, что этот единорог – её, не последовало. Судьба не играла здесь никакой роли. Таково желание Эрики Эверхарт. Она хотела, чтобы Кенна выбрала сама, а не чтобы выбрали её. Чтобы Кенна была такой же исключительной, как она. Чтобы они были непобедимы.

С маминой помощью она подняла выбранное яйцо из тележки и с нежностью обвила его руками.

– Сюда. – Эрика помогла Кенне опуститься на колени на холодный каменный пол пещеры – так, что яма с догорающим костром оказалась у неё за спиной. Ткач указала на яйцо в руках дочери. – Судьба более не властна над Кенной Эверхарт.

По Инкубатору разнёсся громовой хлопок. Кенна в страхе вскинула голову.

– Не бойся, – успокоила мама. – Что бы ни произошло, дикие единороги никуда не денутся.

Дикий единорог Ткача опустился на разбитые колени, и она взобралась на его гниющую спину. Кенна одной рукой придерживала яйцо у себя на коленях, а другую прижала к макушке, как Дориан Мэннинг два года назад инструктировал Скандара. Движения Кенны были уверенными, отработанными, неотвратимыми.

Из ладони Ткача вырвался белый луч. Он обвился спиралью вокруг Кенны и яйца, и её карие волосы разметались в порождённом урагане.

Ткач, из морщинистой руки которой продолжала литься магия, напоминала величественную статую. Сияющие посреди белой полосы на лице глаза сосредоточенно сощурились.

Кенна зажмурилась.

Магическая спираль вокруг неё закручивалась всё быстрее и быстрее, мигая то зелёным, то красным, то синим, то жёлтым. Неуёмная и неукротимая.

Пещеру озарила белая вспышка.

Раздался громкий треск.

И крик.

Глава двадцатая

Воссоединение

– Где все? – тяжело дыша, спросила Фло, когда квартет вбежал в Гнездо.