Читаем Призрачный всадник полностью

– Если бы всё было так просто, – печально сказала Фло. – Ты знал, что в прошлом была война, Скар? Когда-то очень давно, между духовными магами и серебряными. Два брата оказались по разные стороны: один – духовный маг, другой – серебряный. Настоящая война! Они практически истребили друг друга. Дело не в том, что Серебряный Круг ненавидит лично тебя: глядя на тебя, они вспоминают ту войну, всех наездников, которых убили твои предшественники, они думают о том, что ты олицетворяешь. Им всё равно, что ты Скандар, – их волнует лишь, что ты духовный маг.

– Но почему началась война? – Скандар никогда не мог понять, почему люди не могут договариваться по-хорошему.

– Каждый из братьев хотел управлять Островом. – Фло пожала плечами. – Всё из-за жажды власти. Как и всегда.

Скандар посмотрел вокруг, на мигающие на мостах фонари, прислушался к гулу неразборчивых голосов наездников. Он не мог представить, чтобы они вдруг пошли друг против друга. И у него совершенно не укладывалось в голове, чтобы они с Фло стали враждовать. В своём отчаянном желании выяснить правду о Кенне Скандар не подумал, что будет с Фло, если она отвернётся от Серебряного Круга: её запрут в Крепости, пока Клинок не вырастет, а компанию им будут составлять только другие серебряные и стража.

– Я помогу тебе узнать насчёт сестры, – сказала Фло в темноту.

– Нет! – испугался Скандар. – Тебя могут забрать из Гнезда, нельзя так рисковать. Наверняка найдётся какой-нибудь другой…

– Мы проверим записи. – В её глазах вспыхнул решительный огонёк, и Скандар вспомнил Сару Шекони, когда та заявила, что они не смирятся с провокациями Дориана. – Ты имеешь право знать, должна была Кенна стать наездницей или нет. Я видела, как ты расстроился, когда она перестала тебе писать. Я не могу представить, как бы я себя чувствовала, если бы Эбб перестал со мной общаться. И пускай Бобби сейчас вроде как взяла перерыв… – Фло неловко замялась. – Но Митчелл, уверена, что-нибудь придумает, какой-нибудь план, чтобы тебе, духовному магу, не пришлось вламываться в Крепость.

– Да, это было бы не самой удачной затеей, – засмеялся Скандар. – И, Фло, спасибо тебе… за Кенну. Может, я и не Штопщик, но если это всё-таки правда, это всё изменит.

Фло согласно закивала, но затем её лицо снова стало печальным:

– Но знаешь, кажется, Клинок был бы не против, если бы нас заперли в Крепости.

– В смысле?

Откуда-то донёсся пронзительный вопль, и они оба подскочили. Сова? Лиса?

Фло поёжилась:

– Мне начали передаваться по связи его эмоции, как у вас с Негодяем, и я вижу, что он счастливее рядом с другими серебряными. Он чувствует себя с ними своим.

– Негодяй, Ночь и Ярость тоже считают его одним из них, – упрямо заявил Скандар, стараясь не думать о желании Бобби завести себе новых друзей.

– Ты никогда не замечал, что он всегда держится обособленно от других единорогов нашего квартета? И дело не в том, что он не хочет с ними общаться – он просто не знает, как с ними поладить. – Фло пожала плечами. – В Крепости он ведёт себя иначе. Там он резвится и… Что это было?

На землю под ними упал фонарь. Их иногда сбивало ветром, но сегодня воздух в Гнезде был совершенно неподвижен. Скандар оглянулся на сильно качающийся подвесной мост. Фло тоже смотрела на него не моргая. Темноту прошил новый вопль.

– Кто-то прикалывается, – сказал Скандар, в основном чтобы себя успокоить. Но память очень некстати подбросила теорию Рикеша о Первом Наезднике, вернувшемся на Остров горящим жаждой разрушений призраком, и по коже побежали мурашки. Тени вокруг стволов внезапно стали выглядеть гуще, их очертания казались чем-то зловещим. Кто-то зарычал, невидимый среди корней внизу. Хрустнула ветка.

Фло обернулась:

– Пошли внутрь. Митчелл…

Но Скандару было не суждено её дослушать, потому что в этот момент что-то врезалось ему в плечо, едва не сбив с металлической платформы. Скандар всмотрелся в тёмный силуэт напавшего…

– Габриэл! – взвизгнула Фло. – Что ты делаешь?!

Габриэл посмотрел на неё сверху вниз. Его каменные локоны были как всегда неподвижны, но с ним самим очевидно было что-то не так: его глаза, ни на чём не задерживаясь, то и дело закатывались, и он без конца рычал, и это совсем не было похоже на человека – скорее на…

– ГАБРИЭЛ! СТОЙ! – закричал Скандар, когда тот схватил Фло за шею и поволок её к краю платформы. – Эй!

Он попытался отдёрнуть Габриэла назад, но в ответ земной маг удивительно быстро его пнул, и Скандар, отброшенный, рухнул на спину – так, что его голова и плечи оказались над двадцатиметровой пропастью. Габриэл замахнулся на Фло, и она закричала. Рыча, он с силой пихнул её, и только протянутая вдоль платформы цепь уберегла девочку от падения на землю.

Скандар, вскочив, бросился к Габриэлу и уже открыл рот, чтобы позвать на помощь, как…

БАМ!

Его висок взорвался болью, и всё погрузилось во тьму.


Кенна

Серебряные в море

Перейти на страницу:

Все книги серии Cкандар

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия