Призрак Оперы

Часы медленно ползли один за другим, как вдруг, приблизительно около половины двенадцатого, в соседней комнате раздались легкие шаги. Значит, Кристина не спала! Не отдавая себе отчета в том, что он делает, молодой человек, стараясь не шуметь, поспешно оделся и стал ждать. Сердце его тревожно билось; он был готов на все. До него донесся скрип отворяемой двери. Он тихонько приоткрыл дверь своей комнаты и при свете луны увидел белый силуэт Кристины. Она пошла по коридору и стала спускаться по лестнице. В один момент он тоже был у перил лестницы. До него долетел голос хозяйки: «Не потеряйте ключ»! Затем послышался стук отворяемой и опять закрываемой двери и все затихло. Рауль бросился в свою комнату и распахнул окно. Белая тень Кристины двигалась по пустынной набережной. У самого окна возвышалось большое развесистое дерево. Рауль, недолго думая, ухватился за его могучие сучья и в одну минуту был на земле, к великому удивлению хозяйки, которая не могла потом понять, каким образом он выбрался из комнаты. Можно поэтому судить, каков был её испуг, когда наутро в гостиницу принесли полуживого, окоченевшего виконта, случайно найденного без чувств на ступенях главного алтаря кладбищенской церкви. При помощи Кристины ей скоро удалось привести его в чувство, и при виде очаровательного личика своей прежней приятельницы, ему сразу стало легче.

Что же произошло? Несколько недель спустя, когда известная драма в Гран Опера вызвала вмешательство судебных властей, судебный следователь Мифруа, допрашивая виконта де Шаньи, коснулся, между прочим, событий вышеупомянутой ночи.

И вот что им было записано:

Вопрос. — Мадемуазель Даэ не видела, как вы спустились по дереву из своей комнаты?

Ответ. — Нет, милостивый государь, тысячу раз нет. Между тем я следовал за ней по пятам, даже не стараясь ступать беззвучно. Наоборот, у меня было одно желание, чтобы она обернулась и заметила меня. Я не мог не сознать, что мое поведение некорректно и быть в роли шпиона недостойно моего имени. Но она, казалось, меня не замечала. Она прошла до конца набережной, потом вдруг повернула назад, и в то время, как на церковных часах пробило три четверти двенадцатого, стремительно направилась к кладбищу.

Вопрос. — Кладбищенские ворота были открыты?

Ответ. — Да, но это необычайное обстоятельство, по-видимому, нисколько не удивило мадемуазель Даэ.

Вопрос. — На кладбище, никого не было?

Ответ

. — Я, по крайней мере, никого не заметил. Между тем ночь была лунная и благодаря выпавшему снегу, было совсем светло.

Вопрос. — Может быть, кто-то прятался за могилами?

Ответ. — Нет. Все могилы были настолько низки и занесены снегом, что от них были видны только одни кресты. Кроме нас никого не было. Церковь стояла залитая каким-то особенным, прозрачным лунным светом.

Вопрос. — Вы вообще суеверны?

Ответ. — Нет, я просто человек верующий.

Вопрос. — Как вы были тогда настроены?

Ответ. — Я был совершенно спокоен и отдавал себе отчет в том, что происходит. Сначала, конечно, ночная прогулка мадемуазель Даэ меня несколько смутила, но видя, что она пошла на кладбище, я подумал, что мадмуазель хотела еще раз побывать на могиле отца, и успокоился. Меня только удивляло, что она не слышит моих шагов, так как снег хрустел у меня под ногами. Думая, что она погружена в воспоминания об умершем, я не хотел ей мешать, и остановился в нескольких шагах от нее. Она опустилась на колени и стала молиться. В эту минуту пробило полночь.

Когда часы ударили двенадцатый раз, Кристина подняла голову, устремила глаза к небу и с протянутыми вперед руками так и замерла в непонятном для меня экстазе. Но не успел я задать себе вопрос: что с ней? как я в свою очередь насторожился и растерянно оглянулся по сторонам: кто-то невидимый играл на скрипке. Но как играл! Что? Это было то самое «Воскресение Лазаря», которое нам в детстве играл отец Кристины, но никогда, ни раньше, ни после этого, я не слышал такой игры. Казалось, это играл не человек; такие чарующие небесные звуки недоступны земле. Так мог играть только «Ангел музыки», о котором говорила мне Кристина. Зачарованный этой дивной, волшебной мелодией, я потерял всякое представление о действительности и ждал, что вот-вот отпадет могильный камень и передо мной встанет Даэ.

Но вот музыка прекратилась и я понемногу стал приходить в себя.

Вдруг с той стороны, где были сложены черепа, до меня донесся легкий шорох.

Вопрос. — Ага! Вы услышали шорох?

Ответ. — Да. Мне послышался как будто чей-то насмешливый шепот…

Вопрос. — Вам не пришло в голову, что неизвестный музыкант мог спрятаться за черепами?

Ответ. — Это мне показалось настолько вероятным, что, не обращая больше внимания на мадмуазель Даэ, которая спокойно пошла к выходу, я остался стоять на месте, не спуская глаз с церкви, дав себе слово так или иначе выяснить этот удивительный случай.

Вопрос. — Каким образом произошло, что вас нашли на утро лежащим без сознания на ступенях у главного алтаря?