Призрак песочного замка

Галина Михайловна расстроенно проверила телефон. Вызовов не было – ни пропущенных, ни, как говорил Егор, проскочивших. Сын не звонил. Она вздохнула и пошла на рынок. Перебрав тонны овощей на прилавках, она еле выбрала идеальную картошку, идеальный репчатый лук и идеальную свёклу, затем в ларьках купила идеальную селёдку и идеальную говядину на рёбрах. Принеся всё это домой, сварила роскошный борщ с фасолью и приготовило сельдь под шубой.

– О, крутяк! Борщечок с селёдочкой! Житуха! – завалился на кухню Репей.

– Егор, руки, – хлопнула его по рукам Галина Михайловна.

– А, мама Галя, сейчас помою!

– Не сейчас, а когда вернёшься из магазина.

– Нее!

– Сметану купишь и хлеб.

– А чё, нету?

– Деньги на комоде.

– Ну блиин!

– Егор, язык!

– Да иду я!

– Считай, что уже пришёл, – сказал Костик, отдавая Егору пакет с хлебом, сметаной и печеньем, – привет, мамуль!

– Костик! Сынок!

Сын с матерью обнялись и поцеловались.

– Ну, чего? Обедаем?! Я хлеб порежу! – вызвался Егор.

– А этому только есть, – хмыкнул Костик, – режь уже!

За обедом Костик, отдав должное кулинарному мастерству мамы, рассказал о цели визита, потому что в Севастополь приехал по делу, хоть и в семью.

– Ты носишься с ней, как с писаной торбой! – сказала Галина Михайловна.

– Ма, ну ты-то?

– А что? Нет, я понимаю, горе, но она всех вас просто задёргала, да ещё и столкнула в долговую яму.

– Это верно. Но ты вспомни, кто был с тобой, когда отца не стало?

– Ты был. И сестра была. Но главное – ты.

– Вот именно. А у неё никого. Нурхаят только десять стукнуло, Виталик сам стукнутый, просто тормоз, Фея моя занята детьми, еле от родов отошла и от кормления грудью. Девчата наши только моргать и улыбаться, не говорят пока. А Рашит был всем её миром. Представь, что твой мир рухнул? Кто тебя поддержит?

– Только ты, – вздохнула Галина Михайловна, – да теперь ещё Егорушка.

– Вот и всё. Вы сейчас до лета здесь поживёте, пока Репей десятый класс закончит. Но с последним звонком – сразу ко мне, в Евпаторию.

– Зачем? – спросил Егор.

– Поможете Фее с близняшками, пока она ставит госпожу Альфию на ноги. Но тебя, мама, я попрошу сегодня со мной съездить и поговорить с ней, поддержать её по-вашему, по-женски.

– Ну, хорошо. Я только позвоню, попрошу Томочку завтра за меня выйти.

– Да я тебя привезу вечером.

– Завтра вечером. Или ты думаешь я приеду – и с порога на неё ведро сочувствия вылью? Чтобы по-женски поддержать, надо создать атмосферу.

– Э, ясно. Репей, положи трусы в сумку.

– А я тут при чем? Я здесь…

– Не останешься! – быстро сказала Галина Михайловна.

– Да блин, мама Галя!

– Не обсуждается, – поддержал мать Костик.

– Ну, я тогда селёдку доем, что ли, – вздохнул Репей и ушёл на кухню.

– Кстати, я тебе на карточку денег подкинул, не копи, трать, – сказал Костик.

– Да на что мне тратить-то? – смущённо сказала Галина Михайловна, поправив русый узел под затылком.

– Да вон, хоть на селёдку. Это ж по полкастрюли борща и по хвосту за раз – куда только влазит, – тихо ответил Костик, – и вырос, поди, из всего.

– Вырос. Как раз хотели ему рубашек пару и брюки купить. Тем более, он помогает выпускникам выпускной готовить, на каком-то пульте сидит.

– На микшерном? Круто, – оценил Костик, – а с учёбой как?

– Без троек, – с тихой гордостью ответила Галина Михайловна…

***

Госпожа Альфия грустно посмотрела на сломанный ноготь, предательски отколовшийся, когда она перебиралась с кровати на кресло, и расплакалась от злости и бессилия, потому что такого чёрного дракончика на бардовом фоне ей здесь точно не сделают, это парижская фишка. Всю в слезах её и застала Галина Михайловна и подумала, что была несправедлива к сватье, вон как та убивается.

Дамы посидели в обнимку, пока не завопили девочки, проснувшиеся в соседней комнате.

– Феюшка занята на кухне, давай зайдём к внучкам, – предложила Галина Михайловна.

– Давай… заедем, – согласилась госпожа Альфия.

Галина Михайловна встала за кресло и повезла сватью в соседнюю комнату.

Девочки стояли в забавных ползунках на лямках каждая в своей кроватке и громко спорили, чей голос громче. Какофония стояла ужасная.

Галина Михайловна немедленно приняла радикальные меры. Она подхватила на руки Музу и посадила её на колени к госпоже Альфие, а сама начала укачивать и уговаривать Розу. Через пять минут каждая очаровательная малышка получила по бутылочке с кефиром, и воцарилась тишина.

– Как выросли! Месяц их не видела, а уже изменились, – заметила Галина Михайловна.

– Да уж. Голосовые связки окрепли однозначно. Того и гляди заговорят, – согласилась госпожа Альфия.

– Они же уже говорят.

– Да? И что?

– Мама, папа, дай, ням, играть.

– Прямо лексический словарь современности.

Они покормили девочек и усадили их в манеж. Малышки сразу уцепились за одну погремушку, и какофония вернулась. Дамы отвлекли детей, затем снова усадили в манеж. Те снова схватились за одну игрушку.

– Да что ж такое-то?! – не выдержала госпожа Альфия, – ведь сколько всего!

– А им надо именно эту и обеим сразу. Феномен близнецов.

– Я даже знаю, как этот феномен называется: один мозг на двоих!

– Алечка!