Призрак песочного замка

После вчерашнего происшествия они долго не могли заснуть, так что звонок в дверь застал всю семью в постели. Первым отреагировал Виталик. Он повязал фартук поверх пижамы и, зевая, как крокодил, открыл дверь.

– Э…

– Я сам. Багаж внесите, – по-русски сказал гость и вошёл в дом.

Виталик кинулся под дождь, подхватывая два внушительных чемодана.

– Виталик! Кого там черти принесли? – недовольно поинтересовался Костик, босым спускаясь с лестницы.

– Меня, – ответил гость, снимая шляпу и вешая её на крючок в прихожей.

– Пьер? Привет! Давайте, – и Костик сам принял мокрое пальто.

Виталик захлопнул дверь, отрезав уличную сырость и холод.

– Вы прямо как Лев Толстой – бос, небрит и мудр. Здравствуйте, месье Константин.

– Да ладно, Пьер. Давай без официоза. Проходи. Тем более, что ты как Кристобаль Колон, только наоборот: вышел из Америки и заново открыл Старую Европу. Приплыл, присвоил, обобрал. И с чем ты приплыл?

Пьер Моне прошёл в гостиную и сел в кресло, закинув ногу на ногу.

Костик оценил мизансцену и велел Виталику подать им кофе, разбудить Фею и срочно готовить завтрак.

– А кто этот Кристобаль Колон? – поинтересовался любознательный Виталик.

– Первооткрыватель Америки, – ответил Костик, – в России более известен как Христофор Колумб.

– О-о! – многозначительно промычал Виталик и побежал на кухню.

Костик прошёл в гостиную.

– Итак? – спросил он гостя, почесав щетину.

– Без официоза не получится, месье Константин, потому что я здесь как раз с официальным визитом.

– Это я уже понял, Пьер. Не тяни кота за бантик, выкладывай.

Пьер пожал плечами и выложил…

***

Госпожа Альфия попробовала встать, но у неё не получилось. Ноги почему-то не услышали сигнал от мозга, и она свалилась обратно на постель.

Фея нашла её в беспомощном положении и позвала Костика. Костик оценил ситуацию и позвал доктора. Доктор вызвал скорую, и её увезли в больницу.

– Всё с её ногами в порядке. Чистая психосоматика, – сказал доктор после трёх дней обследований и анализов.

– Придуриваемся, значит, – пробормотал Костик.

– Э, конечно, не всё так просто. Стресс от потери близкого человека, отравление огромной дозой снотворных и психотропных препаратов. Возможно, предынсультное состояние.

– Возможно?! Вы же её обследовали!

– Э, нет, инсульта точно нет. Но что-то точно есть: кровообращение слегка нарушено, нами обнаружена лёгкая форма варикозного расширения вен, у неё прошёл лёгкий приступ кататонии, из которого мы сразу её вывели. В общем, гм…

– В общем, вы не знаете, что с ней, – констатировал Константин.

– Э, я бы сказал, что это временная обратимая форма паралича нижних конечностей, вызванная психосоматическими расстройствами и временными нарушениями кровообращения, спровоцированными интоксикацией различными, гм, хаотично принятыми медикаментозными препаратами.

– Ясно. Делать с этим что?

– Реабилитация. Я бы посоветовал море, горячий песок, талассо-процедуры, массаж, обёртывания водорослями, грязи, соли…

– Я понял, доктор. Можно её забирать?

– Забирайте, – вздохнул доктор…

Госпожу Альфию вкатили в гостиную в инвалидном кресле, прикрытую толстым пледом. Волосы завязаны в небрежный узел, ни косметики, ни маникюра, который она велела снять прямо в больнице, так как он не подходил к больничному халату. Взгляд по-настоящему пустой, без выражения.

– Тётя Альфия! – кинулась к ней с разбегу Нурхаят, которой романистка категорически запретила называть себя бабушкой, – наконец-то!

– Ну, конец, кажется, не за горами. Привет, милая. Никто из этих предателей не говорит мне, что со мной. Может, ты скажешь?

– Так у тебя же этот, паралич задних конечностей! – выпалила Нурхаят.

Взрослые хмыкнули и тут же потупились.

– Какая прэлесть. Лучше бы вы дали мне умереть, чем делать из меня инвалида, – сказала госпожа Альфия, послав дочери и зятю уничижающий взгляд.

– Мама, прошу тебя! – воскликнула Фея.

– Не проси. Мне больше нечего тебе дать, – отрезала романистка.

Она щёлкнула тонкими пальцами изящной кисти руки, и Виталик развернул кресло в сторону лестницы.

– Ну, если нечего больше дать, то, может, стоит хотя бы вернуть? – громко спросил Костик и тоже щёлкнул пальцами.

Виталик с лёгким поклоном отошёл от кресла с писательницей.

Нурхаят восхищённо переводила глаза с одного на другого.

– Коррида! – выдохнула она.

В её голове промелькнули яркие картинки тореадоров с алыми плащами в чёрных шапочках и расшитых золотом бриджах и жилетках, быки, грудами мышц ощетинившихся против укротителей, и раздались трубы, горны, рёв толпы…

– Вернуть? – с надменностью вдовствующей императрицы переспросила госпожа Альфия, и Нурхаят вернулась в реальность, – что я должна вернуть?

– Долги, моя дорогая, я бы даже сказал, драгоценная тёща, – ответил Костик.

Все перевели глаза на него. Повисла пауза.

– О чём, ты, Костик? – уточнила Фея.

– О том мешке, гм, несъедобных остатков, который вывалил на меня Пьер.

– Пьер Моне? Сын Полет? – уточнила писательница, – он звонил?