Призрак Заратустры

Вадим был недалек от истины. На третий день пути по пескам Аннеке проснулась в дорожном шалашике и обнаружила, что провожатые покинули ее, предварительно обобрав до нитки. Ни денег, ни вещей, ни еды.

— Только лепешки кусочек и вода в котелке.

Сердобольные попались нехристи! И на том спасибо. Окажись они здесь в данную минуту, о, с каким наслаждением Вадим передушил бы их, смакуя предсмертный сип и хруст хрящей! Сам не ожидал от себя такой патологической кровожадности, но ради отмщения Аннеке он был готов на все!

Еще дня полтора она шла неведомо куда. Зной и однообразие местности испепеляли разум, поэтому она несказанно обрадовалась, когда подул ветер и картина изменилась. Ураган взрябил пески, стало темно, но Аннеке сумела узреть в прорвавшемся на миг желтом смоге шатающееся чучелко в парандже. Со всех ног побежала к нему. Буря сбивала ее, залепляла лицо песчаной крупчаткой. Пока бежала, чучелко стерлось из вида, но она точно помнила, где оно стояло. Разгребла сыпкое месиво и вытащила оттуда женщину, которая была уже неживой. Аннеке охаживала ее по щекам, надавливала на грудь, дула в рот, но душа несчастной уже улетела в Верхний Мир.

Тогда Аннеке сняла с нее паранджу и укуталась, чтобы песок не так лип к телу и не забивал нос. Это помогло слабо, передвигаться под натиском стихии она уже не могла, и вскоре сознание покинуло ее. Опамятовалась от того, что ее дергал за руку молоденький красноармеец. Он о чем-то спрашивал, но она не сумела вымолвить ни слова — слизистая разбухла, мешала говорить. Немного погодя она поняла, что ее принимают за другую девушку, ту, что погибла и была занесена песком. Осторожная Аннеке, попав в крепость и не найдя там Вадима, приняла меры к тому, чтобы остаться неузнанной. Она без труда вжилась в роль Алии — безгласной и малозаметной.

— Почему ты так поступила? Поняла, что что-то не так?

— Да. Эта Гуля… она ночью приносила нам поесть и попить, говорила, что Керим вернется, и тогда ждать надо будет совсем мало.

Та же Гуля вместе с тремя наиболее сильными девушками отправилась ликвидировать Вранича и Павлуху. Как она рассказала после, все прошло не слишком гладко, но подробностей Аннеке не узнала. Она очень боялась быть разоблаченной. На ее счастье, озеро пересохло, купания прекратились, и можно было не снимать паранджу, с которой ханши срослись, как с собственными кожными покровами.

— Потом прийти ты…

При виде Вадима Аннеке безумно хотелось кинуться ему в объятия, но она уже проникла в суть сговора мегер, в чью среду попала, и сдержала себя. Для нее не было секретом, что его прикончат, как только прибудет груз из Москвы. До того времени он находился в безопасности, и она решила, что правильнее будет остаться в стане врага, чтобы получать новости из первых рук. Она выжидала момент, чтобы открыться Вадиму без свидетелей. Представляла себе, как он будет поражен. Промедлила. Зато ее вмешательство в разгоревшийся бой стало поистине судьбоносным.

— Ты меня из-под клинков выдернула… Ты чудо!

— Я ничего не сделать. — Она закраснелась. — Думать, ты меня ругать будешь…

— Да за что же, глупая?..

Он порывно притиснул ее к себе и вцеловался в светло-розовые и сладкие, как заполярная морошка, губы.

Бум-м! Возле них завертелась металлическая болванка. Вадим отлип от возлюбленной и с быстротою мангуста ухватил смертоносную игрушку. Перекинул ее за ворота, и оттуда вместе с гулом взрыва прянула тугая воздушная волна.

Нельзя отвлекаться, нельзя! Даже когда рядом с тобой зазноба, о встрече с которой ты мечтал год напролет.

— Нас убьют? — проронила она с обреченностью.

— Не факт… Но мы в осаде, и это плохо.

Глава VIII,

повествующая о превратностях жизни в окружении врагов

Осада! Когда-то в отрочестве Вадим запоем читал рыцарские романы и завидовал персонажам, которые сражались в окруженных неприятелем замках. Тысяча чертей, это же так романтично! Полчища латников лезут на стены, бьют таранами в створки ворот, перебрасывают с помощью катапульт булыжники через зубцы крепостных стен, а несгибаемые оборонцы льют на них расплавленную смолу и кипящее масло и осыпают градом стрел.

И вот мечты сбылись — он заперт в осажденной крепости, но почему-то не испытывает ни упоения, ни экстаза. Начать с того, что крепостишка ему досталась средненькая — здесь не выйдешь гордо на оборонительный вал и не опрокинешь с его высоты на головы супостатов котел с бурлящим варевом. Да и опрокидывать нечего: смолы нет, масла тоже, а расходовать имеющуюся воду следует с превеликой бережностью. Спасибо еще, что все запасы, которые он привез из Алтынкана, сложены тут же, в одном из боковых проходов. Кериму с его гарпиями до них не добраться. Впрочем, у них и свой склад где-то есть, так что кризис им не грозит.