Призрак Заратустры

Не обманула! Как обещала, так и есть: и оазис, и ручей, и лошади. В груди у Вадима заскреблось жесткой ворсистой лапкой чувство вины перед Гюльчатай. Не такой уж гадиной она была, как выясняется. Имела представление о чести и сполна расплатилась за оказанную ей услугу.

Неслышно вышедшая на поляну Аннеке сказала:

— Мне кажется, она любить тебя. Керима — сильно, но и тебя чуть-чуть. Иначе не делать бы столько подарков…

Промолвила без ревности. А и к кому ревновать — к покойнице?

Вадим ничего не ответил. Расположение женщин не раз спасало его в сложных передрягах. Он был своего рода лермонтовским Печориным, для которого любовные победы становились отчасти победами спортивными, игрой, где он проверял себя и часто извлекал вполне меркантильную выгоду. Но Аннеке не нужно знать об этом. Отношения с ней — особая статья, тут не до игрушек.

— Вы там где? — прилетел из рощи тенорок Пафнутия. — Ко мне идите!

Раздвигая кусты, они дошли до большущего клена, смахивавшего на вросшую в поднебесье разлохмаченную гору. Вадим не удивился, обнаружив в оазисе многоообразие растительной природы. Семена деревьев занесло сюда не ветром — расстояние до обитаемых земель чересчур велико. Зато у родника среди пустыни всегда изобилуют птицы, приземляющиеся к воде. Они и переносят в себе зерна, семечки, орешки — те, не успев перевариться, попадают в благодатную почву и прорастают.

Под кленом стояла сложенная из неотесанных бревен хибара. Окон нет, щелястая дверь закрыта на крючок. Вадим откинул его и вошел внутрь.

В хибаре высились штабели дощатых ящиков и ящичков. Некоторые были промышленной работы — с клеймами иностранных фирм, другие сбиты вручную, как придется.

— Да это склад! — Вадим сшиб прикладом крышку с ближайшего ящика. — Патроны!

Перед ним в завитках древесной стружки лежали плоские коробки с пулеметными лентами. Пафнутий вскрыл ящик побольше — там были уложены в ряд пахнущие смазкой винтовки.

— Богатый арсенал! — Вадим на глаз оценил количество ящиков с одинаковой оружейной маркировкой. — То-то Мокрый обрадуется!

Пафнутий взъерошенным зверьком шнырял между штабелей.

— Ничего нет больше?

— А что ты еще хотел?

— Еды… А, вот! — Он вытащил поврежденную в нескольких местах грызунами картонную коробку, из нее посыпались порыжелые жестяные банки. — Кофе, чай…

— Еще тушенка, — подхватил Вадим, располосовав штыком соседнюю упаковку. — Американская. Мы бы на этой шамовке год прожили!

— Знатное логово! — Пафнутий продырявил ножом банку с тушенкой, слизал с лезвия бляшки жира. — М-м! Как в столовке у нас в ОГПУ!

Насчет столовки он загнул, разнообразием блюд Керимов амбар не баловал, но сравнение с логовом — это в точку. Вот они, настоящие волки в человечьих обличьях, сбежавшие в пустыню после революционной бури. Нашли себе пристанище и засели, надеясь переждать лихолетье. Пробавлялись набегами на мирные селения, надеялись на возврат к старым порядкам. Но не бывать этому, господа хищники! Все ваши сроки вышли, а поворота к прошлому не произойдет, хоть из шкур своих серых повылазьте. Добьет Красная Армия остатки ваших стай, и помину от вас не останется.

Обойдя весь склад, Вадим остановился в дверях. Провизия, боеприпасы — все это пригодится, но не отпускала догадка, что в хибаре утаено еще что-то, более ценное.

— А это? — Аннеке дотронулась до железного куба, сокрытого за пирамидой ящиков с «British coffee».

Молодец, зоркая! Вадим потащил куб к себе, открылась сделанная мелом надпись на торце: «Архивъ». Надо полагать, здесь документация, подтверждающая связи Керима с зарубежьем, — переписка с иностранными эмиссарами, поставлявшими ему вооружение и прочее довольствие и дававшими задания касательно диверсий на советской территории. Бог знает, сколько полезной информации в этой шкатулке Пандоры! Надо всенепременно передать ее в руки коллег по главполитуправлению. Спецы разберутся, потянут за нужные нити, выловят наводнивших Восток враждебных агентов…

Пафнутий оглядел находку, приподнял ее, покачал на ладонях, прикидывая вес, и проявил наблюдательность:

— Легок больно. И проверчены дырки зачем-то…

Наличие дырок, которыми одна из сторон куба была истыкана, словно швейцарский сыр, Вадим объяснить затруднился. Что до малого веса, то это скверный признак. Нельзя исключать, что предусмотрительный Керим, внедряясь в экспедицию Вранича, осознавал степень риска и понимал, что может сгинуть, поэтому перепрятал архив в более надежное место или попросту уничтожил его, чтобы не подставлять союзников.

— Сейчас проверим!

Вадим влепил прикладом по кубу, вследствие чего на крышке образовалась заметная вмятина. Замок, однако, не поддался.

— Рванем, может? — предложил Пафнутий и потянулся к гранатам.

— Не надо, — попросила Аннеке, почему-то поежившись. — Отвезем в управление, пусть там открывают.

Но Вадим уже завелся. При всех своих сверхспособностях он сейчас не чувствовал опасности, поскольку был одержим желанием поскорее взглянуть на бумаги неуловимого басмача, так долго терроризировавшего весь Южный Туркестан.

— К черту! Откроем сами…