Призраки Джейн Лоуренс

— Все экипажи я отправил в город, — заявил он. — Кажется, я начинаю понимать, почему вы с пессимизмом восприняли свою способность влиять на нашего Августина. Он совсем не такой, каким я его знал.

— Вот как? — Джейн отошла к буфету. Стакан ее где-то потерялся, но Винг нашел ей новый, немедленно наполнил и вложил в руку так, чтобы ненароком ее не коснуться. — Но я знала его только таким. Влюбленным в свою работу.

И еще умеющим отменно лгать.

— Он изменился. Стал ершистым и норовистым.

— Я ничего не знала об Элоди. — Джейн замолчала, ожидая реакции. Например, Винг мог сказать, что муж поступил плохо, и предложить способы решения. Однако он всего лишь пожал плечами.

— И я совсем не удивлен. Насколько мне известно, это расстроило его отношения с родными. Они относились к Элоди как к дочери и были готовы принять на себя ответственность за ее смерть. — Он фыркнул и выдержал небольшую паузу. — Им стоило бы винить в ее кончине местные болота, комарье и лихорадку, а еще врача, который приезжал в отсутствие Августина. Они могли винить себя за то, что променяли Камхерст на — простите за прямоту — это гнилое поместье. Но глупо винить Августина. Он ведь хирург по своей природе и образованию, между прочим, а вовсе не терапевт.

Джейн посмотрела на мужа. Тот перехватил ее взгляд и подошел, будто его притягивало к ней магнитом.

— Эндрю.

— Августин. Я и не представлял, что твоя супруга так очаровательна. — Поклонившись ей, он с улыбкой поднял стакан. — Она чудо.

Джейн почувствовала, как желчь поднимается к горлу.

Августин взял ее за руку.

— Осмелюсь просить тебя — даже умолять — проконтролировать миссис Лутбрайт.

Хочет отослать ее подальше от Винга. Но по лицу неясно, боится он или ревнует.

Тот сжал плечо ее мужа и рассмеялся.

— Послушай, я уверен, на твоих слуг можно положиться.

— Они не привыкли к гостям, — отозвался Августин, не сводя взгляда с Джейн.

Она смотрела на него, размышляя, не задать ли вопрос об Элоди при свидетеле, но передумала. Винг уже пытался выгородить ее мужа; повторной его попытки уйти от ответа или солгать она не выдержит. Поэтому Джейн мило улыбнулась и поспешила в кухню.

Игра на этом не прекратилась. Каждый раз, когда Джейн возвращалась в гостиную, Августин обращался к ней с очередной просьбой. Попросить миссис Перл принести постельное белье из кладовой на третьем этаже, проверить, нашла ли миссис Лутбрайт хорошее столовое серебро. Он прерывал ее, стоило заговорить с кем-то из гостей, отчего подозрения лишь крепли. Войдя в кухню в третий раз, она попросила миссис Перл привести мужа в холл, чтобы они могли наедине обсудить, как разместить гостей на ночь. Солнце уже садилось, а горничная была сегодня угодливой.

Августин хмурился, стоя недалеко от двери кухни, где миссис Перл оставила его, не предоставив внятных объяснений. Он уже собрался уходить, когда Джейн вышла, быстро преодолела расстояние между ними по освещенному газовыми бра холлу и встала напротив мужа. Глаза его округлились от осознания, что он так легко попался в ловушку.

Подойдя достаточно близко, чтобы не позволить никому их услышать, Джейн прошептала:

— Я знаю, ты солгал мне, Августин. — Лицо его было так близко, что она уловила мгновение, когда оно едва заметно дернулось; дыхание, которое она ощущала подбородком, стало прерывистым. С наслаждением она надавила сильнее: — Я отлично помню, что

видела прошлой ночью.

— Джейн…

— Мне известно об Элоди, о том, кем она была. Разве пациенткой, Августин? Пациенткой, не женой?

Его лицо стало бледным и непроницаемым. Джейн ощутила торжество. Но Августин заметно напрягся, сжал челюсти и посмотрел прямо ей в глаза.

— Наш брак не должен был стать настоящим, Джейн.

Она попятилась, будто от удара.

— Ты предложила взаимовыгодное соглашение и ничего более, — продолжал Августин, понизив голос. — Я только потому и согласился. Кроме того, предупреждал, что ты не сможешь здесь жить, и это тебя устроило. — Он сдвинул брови и вытянул руки, будто намеревался сжать ее плечи, но передумал и позволил им безвольно упасть.

— Но все же я здесь, — выпалила Джейн. — Ты меня предал.

Августин поморщился.

— О чем ты, какое предательство? Может, причина твоей ярости — простая ревность? Ревность к Элоди? Оттого что часть меня тебе не принадлежит? Согласно нашей сделке этого и не должно случиться.

Он прав.

Чертово сердце не желало это понимать. От бессилия хотелось кричать. Но возражения и требования бесполезны: условия их брака были предельно ясны, и в них не входит откровенность и честность. Джейн и не требовала этого, лишь предполагала как само собой разумеющееся, а он ее не понял. Не вполне осознал, чего она хочет. Это ее просчет. Ее ошибка.

На плечо легла рука Августина. Прикосновение было скорее нежным.

— Предполагалось, что ты никогда об этом не узнаешь, — произнес он. — Это не должно было тебя затронуть.

— А сегодня утром? — спросила она, по-прежнему не желая отказываться от мысли о предательстве, ведь его острое лезвие застряло в сердце. — Ты заставил меня предположить, что я схожу с ума. Вычеркнул из реальности.