Призраки не тонут

– Ты меня удивил, – сказала Айелет, разглядывая инструменты вора.

Потратив на взлом пару минут, Луис Гальярдо с триумфом распахнул заветные двери, и вот настал момент, которого они так долго ждали.

Это и вправду был большой и темный кабинет с массивным столом в углу и многочисленными стеллажами на стенах. Тяжелые портьеры были задернуты, а еще здесь пахло пылью, которая словно снег оседала повсюду, потревоженная порывом воздуха из коридора.

– Он проводил здесь львиную доли своего свободного времени, – сказала Айелет, подойдя к столу, – это и кабинет, и библиотека. А вот здесь, – она указала рукой на середину комнаты, – вот здесь мы с мамой раздавили стеклянный столик, украсивший меня.

– Мне жаль, – только и смог сказать Луис, понимая, что того требует ситуация.

– Спасибо. Вот видишь картины? Все это подлинники, купленные моим отцом. Не такие дорогие, но весьма приличные.

Помпезные картинные рамы с различными пейзажами оживляли это помещение, создавая рабочий уют. Гальярдо и сам любил подобные дорогие картинки, однако в его доме не было замк'oв, которые возможно открыть простой отмычкой, а здесь же понятия безопасности ограничивались классикой средних веков.

– Давай поскорее закончим с этим. Наш приятель может вот-вот вернуться, – сказал Луис, оглядываясь назад.

Айелет подошла к столу и хлопнула ладонью по краю. Раздался щелчок, и один из стеллажей поехал чуть назад и вверх.

– Мило, тайник на все времена, – равнодушно проговорил Гальярдо.

– А я думала, что тебя впечатлит этот фокус, но это еще не все, – Айелет прошла в открывшуюся нишу, и Луис, следующий следом, увидел большую сейфовою дверь серого цвета. На ней был кодовый замок – электроника посреди готических мотивов.

– Смею надеяться, что код ты знаешь? – сейчас Луис действительно был удивлен, ведь он предполагал, что первой потайной дверью все и ограничится.

– Знаю. Но… погоди. Дай мне минуту, – Айелет закрыла глаза, будто погрузившись в себя.

Через мгновения она взяла себя в руки и быстро нажала несколько клавиш, отчего дверь с легким шипением отъехала в сторону.

Говорят, строить планы – смешить бога. Через пару шагов возможно все, и любой толчок способен перечеркнуть вашу жизнь, а цели потеряют смысл. Однако сейчас, в момент, когда Луис был так близок к мечте, правда не к той, что ждала его впереди, но к единственной, что сопровождала его все это время, случилось такое, чего просчитывающий каждый шаг Гальярдо никак не ожидал.

Проход в сокровищницу был открыт, но из темноты донесся страшный запах. Так пахнет плоть. Разлагающаяся гримаса смерти на балу у сатаны во всей своей красе. Айелет отпрянула, и у нее начались рвотные позывы, а Луис, зажав рукой нос, продолжил двигаться вперед.

В помещении зажегся яркий свет, скорее всего сработал датчик движения, и перед героями предстало кошмарное зрелище.

Хранилищем была небольшая, размером с контейнер комната, ярко освещенная. Повсюду разбросанные бумаги, разбитая посуда, а вдоль стен шкафчики с различными предметами искусства: картины, вазы, кубки и даже статуи. Но в дальнем конце, прислонившись к стене, лежал мужчина, вернее то, что от него осталось. Судя по всему, он пробыл здесь очень долгое время, запертый узник, погибший голодной смертью.

Луис обернулся на Айелет и прочитал нескрываемый ужас на ее лице.

– Это… это он, мой отец, – прошептала она, осев на пол, и слезы побежали по ее щекам. Гальярдо опустился рядом и прижал ее к себе.

– Все будет хорошо, мы его нашли… мы о нем позаботимся, – приговаривал Луис.

Что еще он мог сказать ей в утешение? Какие слова могли вернуть Айелет трезвость ума сейчас, когда они стояли посреди запретной комнаты с трупом родного ей человека, пропавшего совсем недавно.

– Боже мой. И как я ей скажу… маме! Она никогда меня не простит… не поймет. Я была не готова, Луис. Я была не готова, – прошептала женщина Гальярдо на ухо, указывая дрожащей рукой на тело.

Гальярдо повернул голову и только тогда заметил, что погибший Адам Скаат сжимает в руке жемчужное ожерелье – порванное и рассыпанное частично по всему полу хранилища. Эта проклятая семейная ценность заставила дочь потерять отца в последний раз.

Глава V

Стремление стать кем-то великим, пожалуй, самый главный враг многих из нас. Желание достигнуть недосягаемого «как в кино», заставляет людей неумело подражать друг другу, теряя крохи жизненных побед на бесконечных ошибках. Мы мечтаем о лучшей судьбе, а иногда сожалеем о том, что не родились в другой, сказочной обстановке, лишенные права это изменить. Людям сложно утолить природную алчность и невозможно усмирить внутренних демонов, которые дремлют, но просыпаясь, доводят их до черты. За рубежом дозволенного постепенно исчезает человечность.