Призраки не тонут

– Кто там?! – крикнул больной и замер, пристально вглядываясь в полумрак прихожей.

Ему показалось, что где-то там, среди темноты, за дверями его крепости раздались шаги, словно ночной визитер в нетерпении ходил взад-вперед.

– Это вы, Лукас!? Уходите, я не делал этого, она сама! Это был просто рисунок! – крикнул Кальво, обливаясь потом.

Он привалился к кровати и обхватил колени руками. Еще немного и начал бы выть от отчаяния и страха. Спасения не предвиделось.

Входная дверь издавала легкие щелчки, словно чужак легонько поддергивал за ручку, а охваченный ужасом парень поднялся на ноги и бросился на кухню, где, схватив нож, побрел назад, понимая, что не сможет пустить оружие в ход, не в силах вонзить это лезвие в чужую, хоть и враждебную плоть. Элой прокрался в прихожую и на цыпочках подошел к двери. Он долго вслушивался в громкую тишину под раскаты биения собственного сердца, но безрезультатно. Незваный гость исчез, оставив июльской ночью липкий озноб и бессонницу.

На часах было уже четыре утра, когда Кальво вернулся в спальню и повалился в кресло. Болезнь и страх осаждали его разум, но взять себя в руки было бы слишком просто. Он совершенно точно был уверен, что кто-то стоял за той дверью, желая добраться до него.

Не существует призраков, есть только люди – завистливые создания, в природе которых изначально заложено стремление разрушать и уничтожать красоту, как она есть. А Элой был всего лишь инструментом, кистью, стражем красоты и воздушных замков. Почему бы не дать им стать реальностью?

Теперь страдающий гений был уверен так же и в том, что не готов сломаться так скоро, не для того он все это затеял и принял, чтобы опустить руки и сгореть в пламени проклятой лихорадки и вины. Его способности и дар имеют право на жизнь. И он не отступится никогда, идя дорогой славы и великих побед.

«Выстраивайтесь в очередь, монстры. Штурмуйте мою дверь хоть каждую ночь. Я не перестану рисовать вас! Не остановлюсь ни перед чем! Покажу миру истину и сорву ваши маски. Положу конец искусственному маскараду, в котором увядает наше общество. Так будет, пока я жив. И пока существуют белые холсты, я всегда буду наготове. А готовы ли вы – мне безразлично»

Его взгляд застыл на портрете Айелет, стоящем на каминной полке. Белое ожерелье висело на уголке полотна.

– Ее лицо, ее жемчуг и ее жертва не будут напрасными. Она ушла прекрасной смертью, подарив людям шедевр. Эта женщина – символ новой эры искусства, – подумал Элой и посмотрел в окно.

Спустя миг его вновь окатило волной кошмара, ведь снаружи, за окном, на открытой лоджии, стоял полупрозрачный человек, прижавшись лицом к стеклу. Он скалил хищное коварное лицо, и Элой узнал его. Это строгое лицо с опущенными уголками губ и морщинистым лбом. Отец. Из легких сына ушел весь воздух, в ушах застучало сильней, а рот открылся в немом крике. Внезапно образ за окном померк и рассеялся. А Кальво завыл от страха, не догадываясь, что крик его был отлично слышен соседям, разбуженным его воплями вторую ночь подряд, когда он терял рассудок посреди кошмаров наяву.

«Уйди, уйди, уйди!»

Если мужчина, обладающий редким даром, вынужден его сдерживать, в чем тогда смысл? Быть может, не суждено ему быть хорошим, но тогда и не стоит думать о последствиях дурных поступков, ведь он не желал и не желает никому смерти, оставаясь лишь художником, рисующим звук глухому зрителю. Он не отступит и продолжит свою великую миссию: раскрывать глаза людям и показывать им, каковы они со стороны, создав утопию, где каждый получит право быть таким, каким ему следует быть. И даже если у него не получится, его картины будут жить вечно, пронося сквозь поколения свет истины.

На утро лихорадка спала, и Элоя вновь потянуло к холсту. О происшествии в магазине пряностей никто не говорил, и художника ни в чем так и не обвинили. Да и что ему могли вменить? За маленький портрет, оставленный на прилавке, наказать человека нельзя, и этот обыкновенный несчастный случай в летний жаркий день не был упомянут даже в местной газете. Видимо, кому-то свыше было угодно, чтобы автор продолжил свой путь. Что он и сделал.