Призвание

Не вернулся с фронта мой друг и товарищ Коля Баяндин. Мы с ним вместе учились в институте, работали в комсомоле и оба были оставлены в аспирантуре.

В начале войны Николай Андреевич Баяндин в составе 506-го подвижного госпиталя выехал на Западный фронт. В октябре 1941 года попали в окружение. Защищая раненых, Баяндин вместе с ними оказался в плену. Дальнейшая судьба его долго оставалась неизвестной. Лишь в 1943 году Н. Н. Бурденко, выезжавший в качестве члена Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в Орел, узнал, что Н. А. Баяндин умер в гитлеровских застенках от сыпного тифа.

В июле 1942 года оборвалась жизнь замечательного человека и патриота — ассистента кафедры гистологии А. Н. Воронина. Отправляясь на фронт в составе 5-й Фрунзенской дивизии народного ополчения в день, когда у него родилась дочь, Воронин оставил жене письмо, которое заканчивалось словами: «Не беспокойся, все будет хорошо! Я должен защищать наше счастье». А. Н. Воронин спас жизнь многих раненых солдат и офицеров. Он погиб в одном из тяжелых боев.

Трагически сложилась судьба заведующего кафедрой и декана санитарно-гигиенического факультета профессора С. И. Каплуна. В начале войны, когда медицинский институт был эвакуирован в Уфу и студентов осталось мало, профессор Каплун получил направление на трудный участок — по борьбе с эпидемиями в Бурят-Монголию. Однако, после настойчивых просьб, он все же был зачислен добровольцем в действующую армию. Его назначили армейским эпидемиологом. Бывая в полках и дивизиях, он не раз попадал под обстрелы артиллерии и налеты авиации противника. 23 октября 1943 года осколок вражеской бомбы оборвал жизнь ученого, педагога и коммуниста.

Погиб в ополчении при обороне Москвы доцент Н. И. Соколов.

Не вернулись многие врачи, преподаватели и медицинские сестры. Память о них свято чтит коллектив 1-го Московского медицинского института. Навечно занесены имена героев на мраморную доску в Большом зале института. Ежегодно сюда приходят первокурсники. Здесь же выпускники дают клятву верности врачебному долгу.

После тяжелого ранения вернулся в госпитальную хирургическую клинику Дмитрий Мартынов. До войны Дмитрий работал ассистентом на Пироговке, в соседней хирургической клинике, которую в свое время возглавлял его отец — известный хирург А. В. Мартынов. Молодой военврач благополучно прошел через всю войну и уже мечтал поскорее вернуться домой, приступить к работе в клинике. Но весной 45-го произошла беда. Над операционным блоком медсанбата сбросил бомбу фашистский самолет. Дмитрий Мартынов в это время оперировал тяжело раненного в живот. Осколком разорвавшейся бомбы его ранило в голову.

Демобилизовали из армии Ксению Ивановну Чуркину. Но в клинику она не вернулась. Устроилась на работу в хирургический кабинет поликлиники Метростроя. У нее прибавилось хлопот по дому: надо было пристроить на учебу своих воспитанниц — медицинских сестер, создать им необходимые условия. О себе, как всегда, некогда было думать. Так в труде и заботах незаметно шли годы, пока не пришлось уйти на пенсию.

Году в 1969-м у меня раздался звонок, я узнал знакомый тихий голос Ксении Ивановны. Она просила заехать к ней домой. Понял, что случилось что-то неладное. Поехал сразу же. Чуркина сидела в кресле с опухшими ногами, одутловатым бледным лицом. Страдальчески улыбаясь, она рассказала, что вот уже несколько месяцев, как болит грудь. Никому не показывалась, думала, все так пройдет. По моему совету Ксения Ивановна согласилась лечь в хирургическую клинику.

Утром следующего дня профессор В. И. Стручков сообщил мне, что у К. И. Чуркиной рак груди… Ксения Ивановна чутьем поняла, что обратилась за помощью слишком поздно. Силы покидали ее. Но виду не подавала, вела себя мужественно: ухаживала за соседями по палате, подбадривала больных, томившихся в ожидании операции.

Как-то она рассказала такую историю.