Призванный Судьбой

— Борза Дионисия, — живо ответил старик, — мы поддержим, но хотим пятьдесят мечей и пятьдесят броней от жениха. Кроме этого, ваш дом должен нам два таланта серебром.

— Как два талана? — удивленно воскликнула Дионисия. — Когда мы занимали? Все хозяйство веду я, и у меня нет этих долгов…

— К нам приходил брат царя, борз Эгемон. Он по просьбе царя занял эти средства. У нас есть его долговая расписка.

— Так пусть он вам и отдает долг! Мы при чем?..

— При том, что он брал для царя, на набор дружины для вашего отца. Для отражения набега горцев заречья. Царь был поручителем.

Дионисия тяжело вздохнула. Она поняла, что Эгемон взял два таланта под слово царя и присвоил эти деньги. И теперь он будет говорить, что отдал их царю, а куда тот дел, он не знает.

«Ловко, гад, провернул», — с ненавистью подумала она и тихо с еле слышимой обреченностью произнесла:

— Я услышала, борз. Вы свободны. Мы будем думать.

Старичок поднялся, снова в пояс поклонился и вышел.

— Везде засада, — проговорила Дионисия. — Не знаю, что делать, борз. Я посоветуюсь с князем.

Борз Эвридар молча пожал плечами.

— Принимать других будете? — спросил он.

— Нет, — ответила девушка. — Сегодня не буду. И так понятно, что Эгемон наделал долгов и свалил на нас. Он имеет средства подкупить глав домов. Что хотят рода, тоже понятно. Я буду думать, борз Эвридар. Оставьте меня одну.

Советник поклонился и тоже вышел.

Девушка осталась одна и дала волю чувствам. Чтобы не расплакаться, прикусила губу.

«Да, действительно, — подумала она, — отец в последние двадцать лет отошел от дел. Он был стар, но живуч. Всеми делами заправляли борз Эвридар и дядя. Но дядя искал свою выгоду, а Эвридар был недалек, хоть и предан отцу. Тот не хотел ходить в набеги, а Эвридар… а что Эвридар? Он был из рабов. Что ему царство. Он жил своей жизнью. Разведка, мелкие стычки — вот его работа. На остальное он махнул рукой. Все проблемы оставил на нового царя. Хорошо, что еще сумел сохранить на царстве отца и их не сместили. Насильно меня не выдали замуж». Мысли путались, и Дионисия решила для успокоения заняться делами замка.

«Проверю кухню, — решила она. — После обеда поговорю с князем. Там многое прояснится».

Она встала и пошла на кухню. К ее удивлению, там никто ничего не делал.

— Что происходит? — грозно воскликнула она. — Почему не готовите? У нас гости…

— Не можем, госпожа, — поклонилась старшая повариха. — Тут был пришлый с ручным демоном. Он так грозно кричал, что мы не можем работать.

— А если я вас вышвырну за ворота замка, вам станет легче? — сурово спросила Дионисия, и повариха мгновенно побледнела.

— Не надо, госпожа, мы сей час все сделаем.

Она засуетилась и стала прикрикивать на поварих. Те сразу же зашевелились.

— Ручной демон. Дуры, — презрительно произнесла Дионисия и пошла наверх.

«Надо спросить у жениха, — решила она, — что это за ручной демон у него такой, что напугал до смерти поварих».

Наверху она встретила няню. Та сидела на полу в коридоре и пялилась в потолок.

— Няня, ты чего тут сидишь? Тебе плохо? — всполошилась девушка.

— Демоны, — прохрипела старушка. — У пришлого демоны. Они такие страшные, маленькие и грозно рычат…

— Что за демоны, няня?

— Маленький, страшный… — как заведенная повторяла старуха. — Ужас вокруг… Смерть… Она зовет меня…

У Дионисии на теле волосы встали дыбом. Она не на шутку всполошилась. Что-то странное происходило в замке, непонятное. Девушка оставила старуху и быстро направилась к покоям князя. Не стучась, отворила дверь и замерла на пороге. То, что она увидела, поразило ее и напугало.

На кровати лежал князь. В его открытом рту копался маленький негодник.

— Ты что делаешь? — оторопело спросила Дионисия.

Карлик посмотрел на нее и буркнул:

— Не мешай, я ему зубы новые делаю.

— Какие зубы?! А ну пошел прочь, вонючий демон! — закричала Дионисия и, выхватив кинжал, висевший на поясе, смело кинулась на гремлуна.

Свад только покачал головой.

— Ну и дура, — произнес он, увернулся от кинжала и врезал девушке по лбу шестерней. Дионисия закрыла глаза и повалилась на пол. — Точно говорят, у баб две разные половинки мозгов, — проворчал Свад. — Одной любят, другой ненавидят. И когда какая из них сработает, не известно даже ей самой.

Он водрузил шестерню на голову и снова стал копаться у Артема во рту.

Артем воспарил. Он почувствовал, что вышел из тела, и к нему вернулось забытое чувство полета. Это было очень приятное во всех отношениях состояние покоя, переходящее в эйфорию. Он открыл глаза и увидел над собой серую хмарь. Из нее к нему протянулись тонкие липкие нити, и они обвили тело Артема. Кто-то, прячущийся в серой хмари, тянул их и поднимал его в эту неприятную серую муть. Артем напрягся, задергался, но только сильнее запутался. На его судорожные движения из серого тумана вылезла голова огромного паука и, перебирая лапами, он быстрее потянул к себе Артема.