Про Лизавету и михрялку Дусю

работа продвигалась не очень быстро. Похоже, Дуся была права, когда сказала, что четыре дня, это не так уж много. Сначала, Лизавета решила, что не сделает ни одной, ну, совсем, ни одной ошибочки. Потом, оказалось, что писать и одновременно думать про ошибки, получается очень долго. Было решено, про ошибки не думать. Про них можно будет подумать потом, когда все будет написано. А то, что же это за рассказ такой получится, хотя и без ошибок, но не дописанный до конца. Тут не только ошибки проверять – перечитывать написанное было некогда. Приходилось еще отвлекаться, то на «иди, мой руки!», то на «иди ужинать!», то еще на что-нибудь. В общем, суббота и воскресение пролетели, как одно мгновение. Уже вечером, когда пора было ложиться спать, Лизавета, наконец, поставила последнюю точку. Получилась, почти целая тетрадь. Только, без одной странички. Конечно, исправлять ошибки, да и просто, перечитывать написанное, сил уже не было. Да, и Дуся сказала, что перечитывать не надо. Пусть будет, как есть. Главное, что написано все так, как было на самом деле.

В понедельник, с утра на стол Клавдии Михайловны начали складывать свои сочинения. Лизаветино, оказалось самым толстым. У остальных было по два, по три листочка. А хвальба, Витька Клягин уместил свое сочинение, вообще, на одной страничке. А когда над ним стали смеяться, он заявил, что «краткость – сестра таланта».

На следующий день, Клавдия Михайловна, на переменке, подозвала к себе Лизавету и сказала, что сегодня вечером придет к ней домой – ей надо поговорить с мамой и папой. Сначала, Лизавета, конечно же, обрадовалась. Но потом, на душе у нее стало, как-то тревожно. Что такого случилось, и о чем это, Клавдия Михайловна хочет поговорить с ее родителями? И хотя, никакой вины за собой Лизавета не чувствовала, ей было беспокойно. Придя домой, она рассказала о своих опасениях Дусе. Та, выслушав подругу, как-то подозрительно, засуетилась, забегала. А потом, и вовсе, куда-то запропастилась. Вернулись с работы мама с папой. Поужинали. Дуся, как ее ни звали, ужинать не пришла. Наконец, раздался звонок в дверь. Пришла Клавдия Михайловна. Еще в прихожей, она поспешила успокоить маму, что ничего такого, не случилось. Но ей, все-таки, нужно поговорить с Лизаветиными родителями. Дети писали сочинение про Новый год и каникулы. И их дочка написала самое большое и самое интересное сочинение. Вот об этом сочинении она бы и хотела с ними поговорить.

Когда все сели за стол и мама начала разливать по чашкам чай, откуда ни возьмись, в комнату прошмыгнула Дуся. Она покрутилась возле стула Клавдии Михайловны и, вдруг, запрыгнула ей на колени и улеглась, уютно свернувшись в клубочек.

– Это наша Дуся. Вы не бойтесь, она очень добрая. – Сказала Лизавета.

– А я кошек не боюсь. Я их люблю. Они такие милые. – Ответила учительница и погладила михрялке спину. Потом, она достала из сумки тетрадку с Лизаветиным сочинением и протянула ее маме. – Вот, почитайте. По-моему, очень интересно.

Мама взяла тетрадь и внимательно начала читать написанное. Сначала, она читала спокойно. Потом, ее брови поползли вверх. Она хотела сдержаться, но у нее не получилось и она, зажав рот ладонью, прыснула от смеха. Потом, еще и еще раз. Пока она дочитала сочинение до конца, папа измучился от нетерпения, что же там такого понаписала его любимая дочь, что у мамы от смеха из глаз слезы текут.

– Я хотела отдать Лизину работу на школьный конкурс. Кстати, и ошибок-то совсем не много. Если бы, не эти странные, непонятные, как бы это сказать, вкрапления в текст. Вы почитайте-почитайте. – Передала Клавдия Михайловна тетрадку папе. Папа начал читать,

и его реакция была точно такой же, как у мамы. Тут уж, Лизавета вся измучилась. Она ведь сама-то, ни разу не читала свое сочинение. Ну, не помнила она, чтобы писала что-то смешное. Нет, надо прочитать самой.