Про Лизавету и михрялку Дусю

Кот оторопело крутил головой не понимая, кто с ним разговаривает. А когда эта странная кошечка раскрыла свой рот и показала свои зубы, кота, как ветром сдуло. Он с воем скатился с забора и, проваливаясь в рыхлый снег, огромными прыжками скрылся за углом. Потом и другие коты приходили. И для всех у Дуси нашлись нужные слова. В течении дня в деревне не осталось больше ни одного кота, желавшего с ней познакомиться. А кошки, наблюдая, как Дуся прогоняет одного за другим ухажеров, наверное, были довольны. Да, кто их поймет, этих кошек?

Кто, хоть раз, бывал в деревне, заметил наверное, что днем деревенские улицы совсем пусты. Люди, как будто все вымерли. Ни души. В тот день так было и в Вверх тормашкино. Кроме кошек, на улице совсем никого. Но вот, в начале улицы показалась какая-то машина. Она медленно двигалась по деревенской улице, то и дело останавливаясь. Какой-то человек с предметом, похожим на большой сачок, то подходил к остановившейся машине, то возвращался крадущейся походкой к заборам, на которых сидели кошки. Что он делал, Дуся никак не могла понять. Машина все приближалась. Когда она была уже совсем близко, у соседского забора, Дуся, наконец поняла, что делал человек с сачком в руках. Он подкрадывался к сидящей на заборе кошке сзади, взмахивал сачком и, с пойманной кошкой, направлялся к машине. Там он пересаживал пленницу в фургон и направлялся к следующей жертве. Дуся беспокойно забегала по забору. Ей очень не хотелось прыгать на мокрый рыхлый снег. И пока она раздумывала, человек с сачком оказался уже около нее. Взмах сачка, и михрялка, запутавшись в сетке, оказалась в руках у похитителя. Он не стал вытаскивать ее, а вместе с сачком бросил в фургон, запер дверь и сел в кабину. Взревел мотор и машина, сорвавшись с места, умчалась.

Дуси хватились только под вечер. Сначала, подумали, что она где-то нашла себе уютное местечко и там задремала. Но время шло. На улице начало темнеть, а ее все не было. Тут уж, забеспокоились по-настоящему. Ходили, искали, кричали, звали – все напрасно. Так и не поняв, что произошло и куда делась Дуся, всю в слезах, Лизавету уложили спать. Но она так и не уснула. Не уснул в эту ночь никто. Как тут уснешь, когда пропал любимый всеми член семьи. А утром, когда Лизавета сидела за столом, лениво ковыряя вилкой остывший омлет, она вдруг, услышала Дусин голос.

– Лизавета, Лизавета! Меня похитили! Меня похитили и всех кошек из деревни похитили! Они нас фотографировали. Они нас на машине увезли. Машина такая серая, с

будкой. Их двое. Они злые. Я никак не могу прочитать их мысли, чего они хотят с нами сделать. Машина не долго ехала. Через мост ехала. Я в щелку видела. А потом, еще немножко и мы остановились. Найди меня, пожалуйста! – Дусин голос пропал. Лизавета, сначала, удивленно крутила головой, пытаясь понять, откуда исходит ее голос. А потом вдруг, поняла, что Дуси здесь нет. И что слышит она не михрялкин голос, а ее мысли. Она тут же, пересказала все, что услышала Дедушке и всем остальным. Теперь, можно было

вздохнуть с облегчением. Дуся была жива. Осталось ее найти. И в это время в дверь постучали и в дом буквально, влетел соседский внук Никита, Лизаветин ровесник.

– Вы чего дома-то сидите?! – Не поздоровавшись и не спрашивая разрешения войти, Прокричав все это, он исчез так же неожиданно, как и появился. Поняв только, что произошло что-то важное, все быстро оделись и через пять минут уже были на деревенской площади у магазина. Такого в Вверх тормашкино давно уже не было. У магазина собралась вся деревня от мала до велика. Толпа возбужденно гудела. То и дело, слышалось: "фотография", "кошка", "выкуп". Откуда ни возьмись, появился Никита.

– Вы чего здесь стоите? Идите туда, к магазину. Там фотографии. И письмо там. – От нетерпения, Никита даже подпрыгивал на месте. Он схватил Лизавету за руку и потянул за собой. Все семейство отправилось следом. К стене магазина был прислонен большой лист фанеры сплошь обклеенный фотографиями кошек. Под фотографиями был приклеен лист бумаги. На нем крупными печатными буквами было что-то написано. Лизавета сразу нашла Дусину фотографию. И только потом, прочитала, что было написано на бумаге: "Жители деревни «Верхнее Машкино», если вы хотите вернуть своих кошек, собирайте деньги. Если вы до пятницы не соберете пятьдесят тысяч, мы с ваших кошек сдерем шкуры и продадим на воротники. Куда положить деньги, сообщим позднее". Лизавета, как только прочитала написанное, так сразу и заплакала. Она не хотела, чтобы с ее любимой Дуси сдирали шкуру на воротник. И кошек тоже жалко. Но Дусю, жальче. Дуся своя, любимая.

Вот и жителям Вверх тормашкино тоже, было жалко своих кошек. Без кошек в деревне какая жизнь? Кто мышей ловить будет? Кто будет мурлыкать и об ноги тереться, чтоб в доме уютно было? Конечно, возмущались жители, удивлялись наглости грабителей, а что делать, понять не могли. Нужен был кто-то, кто возьмет инициативу в свои руки. Лизавета посмотрела на Дедушку. Дедушка кивнул головой и поднялся на крыльцо магазина.