Проблемы безумно богатых азиатов

Пейк Лин оперлась на перила веранды и зажмурилась от лучей полуденного солнца.

— Иногда мне кажется, что было бы гораздо проще не говорить парням, что я училась в Стэнфорде, управляю огромной девелоперской компанией и мне действительно нравится то, чем я занимаюсь.

— Пейк Лин, это полная чушь, и ты это знаешь. Если парень не может принять девушку такой, какая она есть, он явно ее не заслуживает! — усмехнулась Рейчел.

— Чертовски верно! Теперь давай напьемся вдрызг. Где хозяева держат водку? — спросила Пейк Лин.

Рейчел повела Пейк Лин обратно в свою спальню и показала маленькую кнопку на стене.

— Вот по чему я действительно буду скучать в Тайерсаль-парке. Нажимаешь на эту кнопку, и где-то внизу раздается звонок. И прежде чем успеешь сосчитать до десяти…

Внезапно в дверь тихонько постучали, и в комнату с поклоном вошла молодая служанка:

— Да, миссис Янг?

— Привет, Цзяи. Мы хотели бы выпить. Можешь принести две порции водки с мартини и льдом?

— И дополнительные оливки, пожалуйста, — добавила Пейк Лин.

Ник шел по тропинке мимо пруда с лилиями, забираясь в самую чащу леса в северо-западной части поместья. В детстве он не решался сюда ходить, вероятно, потому, что один из старых слуг-малайцев сказал, будто здесь обитают духи деревьев и их нельзя тревожить. Птица на верхушке дерева издала странный пронзительный крик, какого Ник никогда раньше не слышал; он уставился в густую листву, пытаясь определить, что это было. Внезапно белое пятно промелькнуло у него перед глазами, напугав на секунду. Собравшись с духом, он присмотрелся и снова увидел что-то белое и блестящее среди зарослей.

Ник прокрался туда, раздвинув кусты, и увидел А-Лин — она стояла перед огромной фагреей, сжимая в руках несколько амулетов. Она молилась, кланяясь в пояс, вокруг нее вился дымок от ароматических палочек, а ее белая блузка мерцала в лучах света, проникающих сквозь низко висящие ветви.

А-Лин закончила молитвы, взяла палочки и вставила их в старую жестяную банку в дупле, потом обернулась и улыбнулась, увидев Ника.

— Я не знал, что ты ходишь сюда помолиться. Я всегда думал, что ты молишься в саду за служебным крылом, — сказал Ник.

— Я молюсь в разных местах. Это особое дерево. Надеюсь, молитвы не останутся без ответа, — пояснила А-Лин по-кантонски.

— Не возражаешь, если я спрошу, кому ты тут молишься?

— Иногда предкам, иногда обезьяньему богу, иногда своей матери.

Нику подумалось, что А-Лин виделась с матерью меньше десяти раз с тех пор, как еще подростком переехала в Сингапур. Внезапно он вспомнил одно событие из своего детства. Как-то раз он вошел в спальню А-Лин и наткнулся на чемодан, набитый всякой всячиной, — там было диетическое печенье «Маквити», конфеты «Раунтри», упаковки мыла «Люкс», несколько дешевых пластиковых игрушек. Он спросил ее, для чего все это, и А-Лин ответила, что это подарки для ее семьи. Она собиралась на месяц в Китай проведать родных. Ник закатил тогда истерику, не желая, чтобы она уезжала. Прошли десятилетия, но теперь Ник стоял посреди леса с няней, охваченный чувством вины. Эта женщина почти всю свою жизнь посвятила служению их семье, оставив своих родителей, братьев и сестер в Китае, и встречалась с ними всего раз в несколько лет, когда удавалось скопить достаточно денег на дорогу. А-Лин, А-Цин, их кухарка, садовник Джейкоб, шофер Ахмад — все эти люди служили его семье бо́льшую часть жизни. Это был их дом, и теперь они его тоже потеряют. Ник подвел их всех. Как будто читая мысли, А-Лин подошла и взяла его лицо в ладони:

— Не переживай так сильно, Ники. Это не конец света!

Внезапно у него из глаз неудержимо хлынули слезы. А-Лин обняла его, утешая, как делала много раз в детстве, погладила по затылку, пока он тихонько плакал, уткнувшись ей в плечо.

Ник не пролил ни слезинки в течение недели, пока занимался организацией похорон бабушки, и теперь просто дал себе выплакаться. Придя в себя, он спокойно зашагал рядом с А-Лин по лесистой тропе. Они дошли до пруда с лилиями и сели на каменную скамью у кромки воды, наблюдая, как одинокая белая цапля осторожно ступает по болотцу в поисках мелкой рыбешки.

— Ты останешься в Сингапуре?

— Сначала поеду в Китай не меньше чем на год. Хочу построить дом в своей родной деревне и провести какое-то время с семьей. Мои братья стареют, и у меня целая куча внучатых племянников и племянниц, с которыми я даже незнакома. Теперь я наконец могу стать богатой старой тетушкой, которая их будет баловать.

Ник засмеялся при этой мысли:

— Я очень рад, что бабушка упомянула тебя в завещании.