Проблемы безумно богатых азиатов

— Ладно-ладно. Не будь таким чувствительным. Жаль, что мы отправили тебя в школу в Англии, непонятно, в кого тебя там превратили. Это личное, то личное, даже медицинские проблемы. Ты мой сын — я видела, как няньки тебе меняли подгузники, понимаешь! Почему ты не ешь то, что мы купили? Паровые рисовые пироги — просто объедение.

— Ну, для начала я потерял всякий аппетит и, вообще-то, собираюсь позавтракать с Астрид.

— Ай-я, бедняжка. Слышал самую свежую сплетню этим утром?

— Нет, мам, я не обращаю внимания на сплетни, — ответил Ник и пулей выскочил из комнаты.

*

Женщинам поколения Элинор, особенно богобоязненным девушкам, учившимся в МШД, привили такой странный термин для обозначения презервативов. — Примеч. автора.

Выражение на кокни для обозначения онанизма.

Женщинам поколения Элинор, особенно богобоязненным девушкам, учившимся в МШД, привили такой странный термин для обозначения презервативов. — Примеч. автора.

Выражение на кокни для обозначения онанизма.

8

Изумрудный холм, Сингапур

После расставания с Майклом Астрид переехала в один из старинных домов на Изумрудном холме, унаследованный от двоюродной бабушки Матильды Леонг. Пока Ник брел по улице к особняку, он то и дело останавливался, чтобы полюбоваться декоративными фризами, деревянными окнами и вычурными воротами прекрасно отреставрированных домов с террасами в перанаканском стиле, которые делали эту улицу столь уникальной106.

Здесь не было двух одинаковых фасадов — каждый из них сочетал различные элементы китайского барокко, позднего викторианского стиля и ар-деко. Когда Ник был ребенком, многие из этих шопхаусов, где жили и работали старые перанаканские семьи, оказались в запустении, и тут веяло былым, ныне поблекшим величием, но теперь, когда цены на недвижимость взлетели до абсурдных высот и окрестности обозначили как заповедную территорию, эти дома стали желанной собственностью, которую продавали за десятки миллионов. Многие из них превратились в модные бары или уличные кафе, в итоге некоторые чванливые родственники Ника насмешливо называли Эмеральд-Хилл-роуд улицей, куда рыжеволосое собачье дерьмо ходит приложиться к бутылке, но Нику этот райончик казался довольно милым.

У красивого белого особняка с дымчато-серыми ставнями он остановился и позвонил в дверь. Белокурая девушка чуть за двадцать выглянула в богато украшенную резную дверь — пинту пагар, — которая была типичной чертой подобных домов, и спросила с сильным французским акцентом:

— Вы Николас?

Ник кивнул, она открыла замок и впустила его.

— Я Людивин, няня Кассиана.

— Salut. Ça va? Привет, как дела? — с улыбкой спросил Ник по-французски.

— Comme ci comme ça. Более или менее, — кокетливо ответила Людивин, удивляясь, как это она раньше никогда не встречалась с сексуальным двоюродным братом мадам, который к тому же говорит по-французски.

Войдя в холл, Ник увидел, что обстановку тщательно восстановили в первоначальном облике. Напольное покрытие представляло собой сложную мозаику из керамической плитки, выложенной по рисунку Уильяма Морриса, а причудливые резные экраны из позолоченной древесины создавали перегородку между передней комнатой и остальной частью дома. Главным украшением типичной перанаканской гостиной было святилище предков, и Астрид решила соблюсти традицию, установив сложный викторианский алтарь у задней стены. Но вместо того чтобы помещать туда изображения мертвых родственников или фарфоровых богов, она нахально повесила внутри маленький рисунок обнаженной мужской фигуры кисти Эгона Шиле.

Людивин провела Ника из парадного холла через темный тамбур в чимчай — внутренний двор под открытым небом, который обеспечивал естественную вентиляцию и освещение, необходимые для этих длинных узких особнячков. Здесь Астрид отошла от традиций и полностью преобразила пространство: крышу застеклили, помещение оснастили кондиционерами, в то время как обычный бетонный пол был теперь покрыт обсидиановыми черными плитками, благодаря чему переливался, словно лужа черных чернил. Но pièce de résistance107 стала восточная стена внутреннего двора, над которой Астрид поработала с новатором французского ландшафтного дизайна Патриком Бланком, чтобы установить вертикальный сад высотой в три этажа. Ползучие растения, папоротники и экзотические пальмы, казалось, вырастали из стены, бросая вызов гравитации. На фоне этой эффектной растительной композиции стояло несколько бронзовых диванов, на которых лежали мягкие подушки из ослепительно-белого льна. В этом пространстве царила тишина, и посреди всего этого зеленого великолепия на диване сидела, скрестив ноги и поставив чашку чая на колени, Астрид, одетая в скромную черную майку и пышную черную юбку108.

Астрид встала и заключила Ника в объятия:

— Я скучала по тебе!

— И я тоже! Так вот в какие трущобы ты забралась!

— Ага! Нравится?

— Невероятно. Я помню, как приходил сюда ребенком и твоя бабушка угощала нас нонья. Поверить не могу, во что ты превратила этот дом!