Проблемы безумно богатых азиатов

— Видите? Мы хотели радикальных перемен, и эта прическа просто класс. Смотрится очень задорно! — Оливер попытался переубедить ее спокойным голосом.

— Вы похожи на Эмму Уотсон. Подождите, пока мы закончим окрашивание, — поддакнул парикмахер Джо.

— Нет-нет! Я перестала быть желанной! Я выгляжу как… как мамаша! Найджел, что скажете? Вы бы захотели заниматься со мной любовью в таком образе? — Китти резко крутанулась на стуле и уставилась на него пронзительным взглядом.

Найджел замялся.

— Не смущайте Найджела, он женат! — сказала какая-то блондинка с британским акцентом.

— Привет, Шарлотта, не знал, что застану тебя здесь! — Найджел быстро обнял визажистку.

— Китти, Джо Блэквелл-Престон покрасит ваши волосы, Шарлотта Тилбери закончит макияж, я облачу вас в удивительное платье, а когда Найджел сотворит свою магию, вы будете воплощением «горячей мамочки» в том самом смысле. Все мужчины от четырнадцати до ста четырех, увидев вас на фотографиях, захотят взять с собой журнал в ванную, поверьте мне!

— Китти, вспомните, что мы обсуждали, — сказал Оливер. — Основной смысл съемки в том, чтобы показать вас в новом свете. Вы больше не должны выглядеть как соблазнительница из мира высокой моды. На снимках вы предстанете как чрезвычайно элегантная хозяйка благородного дома, которая не слишком старается произвести впечатление. Законодательница мод и начинающий гражданский лидер. Шарлотта, вспомни о тех фотографиях Виктора Скребнески, когда он снял графиню Жаклин де Риб в ее парижской квартире, или фото прославленной актрисы Люси Дуглас, наклоняющейся, чтобы погладить своего пуделя, или Марину Раст в день свадьбы. Мы хотим, чтобы вы выглядели молодой, царственной и… комильфо.

— Олли, да сделаем мы тебе комильфо! Китти, ну-ка высушите слезы. Нужно нанести на лицо один из моих экстренных бустеров с гиалуроновой кислотой прямо сейчас, пока оно не опухло, — приказала Шарлотта.

— А потом мы собираемся добавить тончайшие солнечные блики на ваши волосы. Вы будете выглядеть так, будто только что вернулись после лета на Сейшельских островах! — провозгласил Джо.

Два часа спустя Китти усадили на кушетку с изогнутой спинкой перед «Дворцом Восемнадцати Совершенств» — великолепными китайскими свитками, приобретенными два года назад за рекордные сто девяносто пять миллионов долларов. Китти была одета в бледно-розовое вечернее платье с открытыми плечами от Оскара де ла Рента, только что доставленное из модного дома, пышная атласная юбка окружала ее мягким облаком, а на голове красовалась нежная жемчужная повязка в стиле Эдвардианской эпохи. Жизель, в очаровательном васильковом платье «Мишка Аоки» с перьями и каскадными оборками, лежала на диване, свесив одну ногу и положив голову на колени матери. Гарвард стоял по другую сторону, обхватив шею матери руками, и выглядел потрясающе в белом матросском костюмчике с темно-синим кантом и в белых гольфах. Перед кушеткой лежала пара ирландских сеттеров с блестящей шерстью.

Найджел запланировал снимок на обложку как своего рода современное воспроизведение портрета кисти Ватто и с этой целью привез из Нью-Йорка огромный поляроид 20 × 24. Во всем мире существует всего шесть таких уникальных камер ручной работы, и эти драгоценные негативы были так ценны, что каждый кадр, снятый Найджелом, стоил пять сотен долларов. Камера творила неописуемую алхимию, создавая удивительно четкие и в то же время потусторонние изображения. Чтобы придерживаться своей концепции, Найджел добился причудливого микса мощного студийного и естественного света, воссоздавая рассеянное дневное освещение художественной мастерской восемнадцатого века.

— Жизель, у тебя потрясающе красивая улыбка, — заметил Найджел, глядя в видоискатель. Гарвард отвлекся на собак и потянулся, пытаясь погладить их. — Гарвард, поцелуй маму! — велел мальчику Найджел, а затем, в тот самый момент, когда Жизель расслабленно улыбнулась, Гарвард чмокнул мать в щеку, а солнечный свет под прямым углом упал на свитки, Найджел спросил: — Китти, о чем вы задумались?

Ее лицо приобрело отстраненное выражение, и Найджел нажал кнопку затвора, зная, что только что подловил тот самый кадр. Через несколько минут гигантский поляроид закончил свою работу, и Тоби, правая рука фотографа, осторожно положил снимок на специальный мольберт в задней части комнаты, чтобы все могли рассмотреть, что получилось.

— Ох, вот это фото! Такое впечатление, что снова воскрес сэр Джошуа Рейнольдс! Разве это не самая прекрасная сцена, которую вы когда-либо видели? — обратился Оливер к Патрику.

— Если бы только к ним мог присоединиться сам Найджел. И снять рубашку. Тогда было бы идеально, — шепнул Патрик.