Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Старая гипотеза Долинина о датировке рукописи продолжения «Дара» во многом основывается на его субъективном представлении о душевном состоянии Набокова в конце 1939-го – начале 1940 года. Психологически-биографический подход в свое время подвел немало исследователей, не подкреплявших свои предположения фактами, например (близко к нашему предмету), пушкиниста Ходасевича, применившего его к трактовке неоконченной «Русалки» как личной трагедии Пушкина, обрюхатившего и бросившего крепостную. В своих «Пагубах» Долинин в полной мере демонстрирует сущность этого подхода в духе «наивного биографизма»: «До сих пор считалось, – пишет Долинин, – что Набоков работал над ними (набросками продолжения «Дара». – А. Б.

) осенью 1939 года в Париже, вскоре после начала Второй мировой войны, а может быть, и чуть позже, зимой и весной 1940-го. С этим не спорил никто из исследователей, занимавшихся второй частью „Дара“, – не в последнюю очередь потому, что наброски выдают такое смятенное состояние духа, какое едва ли могло возникнуть у Набокова в другое время

» (курсив мой. – А. Б.

). Разумеется, выдают на его субъективный взгляд

, следовало бы прибавить Долинину. Здесь без всяких оснований подменяется то впечатление, какое Набоков стремился вызвать у своего читателя продолжения «Дара» самим состоянием Набокова во время его сочинения. Долинин совершает главную ошибку плохого читателя: отождествляет героя произведения с автором – несчастливого с Зиной Федора Годунова-Чердынцева с Набоковым – и отбрасывает тот факт, что его первый американский роман «Под знаком незаконнорожденных» написан в еще более мрачных тонах, чем наброски продолжения «Дара», – жестокая диктатура, смерть жены героя (столь же трагичная, как смерть Зины во второй части «Дара»), наконец, насильственная и страшная смерть его единственного сына. У Долинина выходит, что Набоков в начале 40-х годов в Америке мог сочинить такую страшную вещь, как «Незаконнорожденные», а сочинить тогда же и там же продолжение «Дара» он почему-то не мог.