Проданный ветер

– Ладно, Иван Иванович, спорить будем в другом месте. А, что касаемо вашей демократии и всего того, что у вас сейчас твориться, я тебе, Америка, так скажу… Думаю, пройдет какое-то время и все у вас с божьей помощью получится, встанет на свои места. Полицейские будут верны присяге, судьи чинить справедливый суд, ну а такие как ваш Чарли, будут сидеть в тюрьме.

– Твои бы слова, генерал, да Богу в уши! Я и сам себя этим тешу, хочу верить в то, что приличные люди нашего общества, к которым принадлежат не только граждане, но и духовное руководство, поймут, наконец, всю опасность, происходящего у нас в обществе. Положат конец издевательствам над законом и погонят поганой метлой, все это жулье и ворье, начиная от городских управ и заканчивая самим сенатом.

Все безобразия, о которых с болью говорил Джон, были отчасти известны Орлову, единственное чего он не предполагал, что они приобрели у американцев, такие чудовищные размеры и формы. И, что эти язвы, касались всех Соединенных Штатов Америки. Где не только города, но и целые штаты этой бурлящей, огромной страны, еще явно не созревшей до конца, варились, словно в гигантском котле, приправленные чудовищными пороками.

Американцам нужно было выстрадать свое очищение, пройти через кровавые годы беспредела, прежде чем общество отчетливо осознало, что оно катится в пропасть. Только после этого пришло прозрение и понимание того, что идеал свободы для всех, может легко оборачиваться опасностью для каждого. Придет время и, прикрываясь свободой экономической и политической, в жизнь каждого американца ворвется уродливая гримаса уголовного гангстеризма, который заставит ужаснуться всех американцев.

– Пусть офицер, даст своему Ивану хлебнуть виски, – проговорил товарищ Джона, – лежащий рядом с инженером. – Заболеет ведь человек! Вон как озноб его бьет.

– Эх, Тони, – проговорил Джон, – пусть хлебнет, я ведь уже предлагал.

– Ну, пусть хлебнет, – кивнул поручик, пытаясь получше рассмотреть, молчаливого товарища Джона. – А Тони не из Англии родом? Говорок у него, какой-то лондонский.

– Так и есть! – хохотнул американец. – Из самого Лондона.

– И чего же твоему товарищу не сидится в Англии? Как же он оказался с тобой в столь опасном путешествии? И как он себя поведет, если нам окажут сопротивление его соотечественники?

– Не переживай, генерал, – отозвался англичанин со вздохом, – я не подведу если стрельба начнется. А здесь я по приглашению моего друга Джона.

– Послушай, Америка! Он, что же, самый лучший охотник за головами во всей Англии?

– Да чего ты разозлился, генерал? Он работает в уголовном розыске у себя, а точнее в его научном отделе, при Скотланд-Ярде. У моего боса, есть идея – поставить сыск на научную основу. Тони как раз и занимается у себя этим. Вот его и пригласили.

– Твой босс считает, что преступников можно ловить с помощью ученых? – удивился Орлов.

– Именно так! И я, например согласен с Пинкертоном, потому и пригласил Тони, поучаствовать в захвате этого Чарли. Вот увидишь, что будущее полиции всех стран, будет покоится, на фундаменте множества научных направлений! Тони, между прочим, до этого, служил в Индии, где и познакомился с теорией, поиска преступника по отпечаткам пальцев.

– Это что же, гадание на кофейной гуще? – усмехнувшись, уточнил поручик.

– У каждого человека, на пальцах есть свой узор линий, – проговорил англичанин, – именно это и позволяет обнаруживать человека, который оставляет свои отпечатки пальцев на месте преступлений.

– И как же прикажите, ловить преступников? Будите перед арестом, у каждого пальчики рассматривать? У бандитов, вроде вашего Чарли и оружие имеется, и дружки головорезы, и плевать они хотели на вашу систему.

– Ну, вот захватим Чарли, офицер, тогда я вам и покажу, как работает этот метод. Пока скажу лишь, что мы уже давно, научились с помощью паров йода, закреплять отпечаток руки и пальцев, именно это и позволяет сохранять, папиллярные линии рисунка. Еще не так давно, такие как вы, поднимали на смех, тех, кто пытался обнаружить яды в теле убиенных. А теперь мы уже знаем, как найти в теле свинец или сурьму, фосфор или ртуть, серу или мышьяк. Над трудягой Зертюнером, в свое время многие посмеивались, а он в своей аптеке выделил из опиума морфий, который теперь знает весь просвещенный мир.

Что же касается меня лично, то я далек от политики, если офицера волнует эта сторона, он может не волноваться на мой счет. Мое дело способствовать сыску, так что пусть вас не коробит мое происхождение, да и дело-то у нас общее. Мы ловим разбойников, а вы нарушителей своих рубежей и давайте отложим до лучших времен, все наши симпатии или предрассудки.

– Хорошая мысль! – с яростью прошипел Орлов. – Только как можно забыть про то, любезный, что еще вчера, на этой земле, английский офицер Артур Каноли, командовал нападением на наш форт? В ультимативной форме, требовал выдать ему нашего подданного! И это замете на нашей земле происходило, только вчера.