Проект "Радуйся, Мария" (ЛП)

- Тебе легко говорить, когда убивают не тебя! Ты убиваешь меня!” Слезы катились по моему лицу. - Я не хочу умирать! Не отправляй меня умирать! Пожалуйста!”

Она выглядела обиженной. - Мне это нравится не больше, чем вам, доктор Грейс. Если это вас утешит, вас будут приветствовать как героя. Если Земля переживет это, повсюду будут стоять ваши статуи.”

- Я этого не сделаю!” Я подавился желчью. - Я сорву задание! Ты убьешь меня?! Отлично! Я убью твою миссию! Я потоплю корабль!”

Она покачала головой. - Нет, не будешь. Это блеф. Как я уже сказал, в основе своей ты хороший человек. Когда ты проснешься, ты будешь хорошим и злым. Я уверен, что Яо и Илюхина тоже будут в бешенстве от того, что я с тобой сделал. Но в конце концов вы трое окажетесь там и будете делать свою работу. Потому что от этого зависит человечество. Я на девяносто девять процентов уверен, что ты поступишь правильно.”

- Испытай меня!” - закричала я. - Продолжай! Испытай меня! Посмотрите, что произойдет!”

- Но я не могу полагаться на девяносто девять процентов, не так ли?” Она снова заглянула в газету. “Я всегда предполагал, что у американского ЦРУ будут лучшие наркотики для допросов. Но знаете ли вы, что на самом деле это французы? Это правда. Их DGSE усовершенствовал препарат, который вызывает ретроградную амнезию, которая длится в течение длительного периода времени. Не просто часы или дни, а недели. Они использовали его во время различных антитеррористических операций. Подозреваемому может быть удобно забыть, что его когда-либо допрашивали.”

Я в ужасе уставился на нее. Мое горло болело от крика.

- Твоя медицинская кровать даст тебе хорошую дозу, прежде чем ты проснешься. Вы и ваши товарищи по команде просто предположите, что это побочный эффект комы. Яо и Илюхина объяснят вам миссию, и вы сразу приступите к работе. Французы уверяют меня, что препарат не стирает обученные навыки, язык или что-то в этом роде. К тому времени, когда ваша амнезия пройдет, вы, ребята, возможно, уже отошлете жуков обратно. А если нет, то, по-моему, вы слишком сильно вложитесь в проект, чтобы отказаться от него, -

она кивнула Мекникову. Он вытащил меня за дверь и по-лягушачьи повел по дорожке.

Я вытянула шею в сторону двери и закричала: “Ты не можешь этого сделать!”

“Просто подумай о детях, Грейс, - сказала она с порога. - Всех этих детей ты будешь спасать. Подумай о них.”

Глава 24.

О.

Хорошо.

Я вижу, как это бывает.

Я не какой-то бесстрашный исследователь, который благородно пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Землю. Я перепуганный человек, которого пришлось буквально тащить на задание, брыкаясь и крича.

Я трус.

Все это пришло ко мне в одно мгновение. Я сажусь на табуретку и смотрю на лабораторный стол. Я перешла от почти истерики к...этому. Это еще хуже. Я онемел.

Я трус.

Я уже давно знаю, что я не лучшая надежда на спасение человечества. Я просто парень с генами, способными пережить кому. Я смирился с этим некоторое время назад.

Но я не знал, что я трус.

Я помню эти эмоции. Я помню это чувство паники. Теперь я все это помню. Чистый, неподдельный ужас. Ни для Земли, ни для человечества, ни для детей. Для себя. Полная паника.

“Черт бы тебя побрал, Стрэтт,” бормочу я.

Больше всего меня бесит то, что она была права. Ее план сработал идеально. Ко мне вернулась память, и теперь я так предан своей миссии, что все равно отдам ей все свои силы. К тому же, да ладно, конечно, я собирался выложиться по полной. Что еще мне оставалось делать? Позволить 7 миллиардам людей умереть назло Стрэтту?

В какой-то момент Рокки прошел через свой туннель в лабораторию. Я не знаю, как долго он там пробыл. Ему не нужно было приходить—он мог “видеть” все происходящее из диспетчерской с помощью своего гидролокатора. И все же он здесь.

“Тебе очень грустно,” говорит он.

"Да.”

- Мне тоже грустно. Но мы недолго будем грустить. Вы ученый. Я инженер. Вместе мы решаем.”

Я в отчаянии вскидываю руки. “Как?!”

Он щелкнул по туннелю до ближайшей точки надо мной. - Таумеба съест все твое топливо. Поэтому таумебы выживают и размножаются в среде топливных баков.”

“Ну и что?”

“Большая часть жизни не может жить вне своего воздуха. Я умру, если не в воздухе Эрида. Вы умрете, если не в воздухе Земли. Но Таумебы выживают, когда не в воздухе. Таумеба сильнее жизни Эридов—сильнее земной жизни.”

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него. - Верно. И астрофаги тоже довольно крутые. Они могут жить в вакууме и на поверхности звезд.”

Он постучал двумя когтями друг о друга. “Да, да. Астрофаг и Таумеба из одной биосферы. Вероятно, они произошли от общего предка. Жизнь Адриана очень сильна.”

Я сажусь. "Да. Хорошо.”

- У тебя уже есть идея. Не вопрос. Я знаю тебя. У вас уже есть идея. Расскажи идею.”