Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Но животное не понимает, что от таких занятий — нулевая польза, им не дано понимать, что от таких "совокуплений" их не прибавляется? Что, и люди об этом не знают?

— Возможно, что и не знают, если занимаются безрезультатным делом. А всё библия! Это она, ваша "великая книга", ошибку допустила.

— Первое: она не "наша". Второе: какую ошибку? Их у нас много было.

— В погоне за древними фактами она упомянула педерастов Гоморры.

— и Содома… — добавил я, гордясь знанием библии.

— Нет, в Содоме педерасты не проживали, Содом был знаменит другими "достопримечательностями": мужское население города совокуплялось с животными.

— А куда в это время смотрели женщины Содома!?

— "Туда" и смотрели. Плевались. Ругались. Устраивали дикие сцены ревности извращенцам, а те оправдывались:

— Как вам не стыдно! Как вы можете ревновать к козе! — на этом всё и заканчивалось.

— Не пойму: ну, сгорели бы педерасты Гоморры и скотоложники Содома от огня, "пролитого господом с небес" — и делу конец! Но почему сгорели женщины этих городов? Если с мужчинами была устроена расправа — понятно, заслужили, но в чём была вина женщин? Почему бог произвёл "стрижку под одну гребёнку"?

— За слабую "воспитательную работу" с "сужеными" были наказаны женщины упомянутых городов.

— Да-а-а, пожалуй, и так! Не следовало в "священном писании" фиксировать внимание последующих поколений людей на извращённом способе совокупления между мужчинами. Сгорели бы тогда педерасты — и ни звука о них вообще! Вон из памяти! Так нет же вам, Библия своей правдивостью и до сего времени напоминает о том, что извращённые совокупления, хотя и были судимы жестоко, но возможны. И до сего дня педерасты презирают тех, кто нормально предаётся "человеческим утехам" приводя такой довод: "Мы — свободны, а вы — зависимы от женщин! Вы рабы женщин!"

— Врут. Любой пассивный педик рядится под женщину и таким манером в активном педерасте будит желания с женских позиций. Для чего ему копия женского поведения? Бельё, парфюм? Для чего рядиться под женщину, если "свободен"?Если "особенные" и "независимые от женщин" то подставляйте для утех тощие и убогие мужские зады без "маскировок"? Так нет, подайте им "товар" максимально схожий с женским!

— Врут, козлы?

— Ещё как! Когда нормальные мужчины потеют над женщиной, то в итоге могут увидеть плоды своих трудов, хотя бы какой-то результат будет! "Педики" могут захлебнуться пОтом, но ничего в итоге не увидят. Не дано. Как говаривала одна умная женщина, в теле которой пробыл малое время, "у педиков тысяча движений — и все без достижений"!

— Да-а-а! Крепко ты отравил душу, друг дорогой! Как жить-то дальше с отравленной душой? Как смотреть "развлекуху по телеящику" зная, что каждый третий "артист" — педик?

— Как и прежде. Будешь смотреть балет, и думать о происходящем на сцене в двух направлениях: "талантливый балерон, но педераст!"

— А можно: "педераст — но талантище"!?

— Можно.

Избавьте нас, Высшие Силы, от чрезмерных, неподъёмных талантов замутнённых "нетрадиционными сексуальными ориентациями"! Сохраните нас от вторжения беса:

ё) бандита,

ж) вора,

з) душегуба,

и) "кровопийцы-клопа"

к) болтунаобещалыпрекраснойжизнивсемународу!

Бесы, кои будут "командированы" в наши тела из ваших сфер, пусть будут поголовно умницами и ведут нас по правильной и верной дороге! Тогда мы и "обустроим Россию"! Иначе — никак!

— Главное — чтобы не тянули за уши в ряды новых партий и не устраивали пирамид! — закончил бес главу.



Глава 21.

Споры и разногласия с бесом.


Было так: после написания шестидесяти страниц текста пришёл к мысли: "Бес — нормальный мужик! Хороший, грамотный советник во всех наших "делах и начинаниях". Внимание и заботу от беса невозможно объяснить теми словами, которые есть в моём словаре. Слова древние, правильные, "проверенные временем", но бесполезные, когда пытаюсь ими описать характер беса: они вмиг бледнеют, меркнут и превращаются в словесный сор.

Забота беса проявляется во всём, вплоть до таких мелочей, как покупка продуктов питания. Зная житие рядового пенсионера отечества, он не позволяет тратиться на ненужные вещи:

— Зачем тебе новые туфли? Старые "лапти" ещё вполне послужат. Неужели хочешь вновь испытать "обувные" муки при разнашивании новых туфель?

Прав! Мои старые "лапти" не чувствуются на ногах — это главное. Второе: я не испытываю приступов ярости, когда на них в общественном транспорте кто-то наступает: туфли-то старые! Наступил бы кто-нибудь на новые туфли!

— Не смотри так плотоядно на помидоры. Они первые в сезоне, и, следовательно, не по карману. Обратил внимание на хвостики в задницах овощей? Заметил? Это "модифицированные" овощи, продукты "генной инженерии". Такой на вид безобидный, а местами и аппетитный продукт, если попадёт в твои "внутренние отделы" может устроить в старческом организме деление клеток не в ту сторону. Понятно о чём я?

— Понятно. Об этом и ОРТ сообщало. Да и чего бояться модифицированных томатов? "Жизненный цикл" мой оканчивается, поэтому в помидорах пугает только их цена.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза