Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

И тогда зрителям показали крупным планом древних, но всё ещё живущих почитателей "вождя", талантливо соединив новое со старым без пояснений: как почитатели "вождя" уцелели до нашего времени?

На сегодня "сталинские огрызки", естественно, состарились. Любая старость неприятна, но "советская", да ещё и "сталинская" — отвратна: "простотой и скромностью" она скатилась в убожество.

Нынешняя старость архангельских "сталинцев" не содержит и единого процента той красоты, какая проглядывает у "старых врагов". "Верный последователь учения вождя" и его когда-то "недобитый враг" сегодня — две разительные противоположности.

Телевизионщик угодил с репортажем на "юбилейное торжество" по случаю годовщины со дня появления в свет второй по величине беды России. "Торжество", если бы его вздумал показать на сцене самый талантливый режиссер столичного театра, таким бы не выглядело, каким оно было в действительности. Театр — он и есть театр, ему никогда не приблизиться "к правде жизни": за длинным и узким столом, накрытым белой простынёй, в нетопленом помещении, почитатели "вождя" чинно сидели в верхней одежде, и пили водку из гранёных стаканов. Вот она, истинная преданность вождю! "Навеки вместе"! Никогда и ни из чего иного, помимо гранёного стакана, "настоящие сталинцы" пить водку не будут! Из закуски виделась только тарелочка с колбаской, и ещё что-то незначительное. Это на шесть мужиков-то?

Поводов "приложиться к чаше" хватало: почитатели "талантов вождя" пили за "гениальность", за "полководческий талант", и за многое другое, что обозначить словами никак не получалось. Слова были лишними, а потому "верные сталинцы" восторгались в полной тишине, тридцать лет "волнений без слов! И тридцать лет волнений без слов потому, что всякие слова были лишними!

— Великое и могучее свойство — "подразумевать". Видеть то, чего нет. Особый дар и не всем он даётся — резюмировал бес.

Присутствующие на торжестве женщины ограничились вином.

И тогда, без помощи беса, подумал: "а может, Джугашвили был ни при чём? Объявись сегодня другой "джугашвили" — они и ему будут служить "верой и правдой". Прошлая мерзость жизни крылась в безоговорочной преданности "джугошвилям". Любым! Всегда, никому не доверяя, только сами, делали на поклонение себе "вождей", "отцов", "друзей", "гениев", "генералиссимусов"…

— и всё мешали в одном стакане, ничего не зная о коктейлях. Редкий дар "предвиденья"! Но предвиденья мелкие, не крупные, не "масштабно-эпохальные", такие вам не даются. Любимое занятие: ничего не знать о предмете, но правильно им пользоваться.

— Замеченная особенность моего народа, милый бесяра, говорит о его прирождённой мудрости!

— "Ваш", "родной и любимый" людоед "закусывал" исключительно своими подданными, и сей факт говорит о его большой любви к вам! Людоед под вторым номером предпочитал "кушать" чужих. Разница!

— Мы любили своего людоеда "преданно и самозабвенно", до слёзы в глазах и захвата дыхания! Немцы, восторгаясь фюрером, всё же имели в среде соотечественников, кои относился к вождю без трепета. Хуже того: такие спали и в снах видели способы, как прежде срока лишить жизни народного любимца! Сколько было попыток избавиться от Адольфа?

— Сорок! А у вас — ни одной! В германской столице есть улица имени полковника Штауфенберга, а у вас — нет и переулка! — дразнился бес.

— Ничего, мы кинематографом опередим немцев! Наделаем фильмецов, где "большие воинские начальники пытались физически устранить "вождя народа"…

— Вот, вот, только "пытались"… Мечтали… И кто в "заговорщики" лез? Чужаки? Те, кто восставших тамбовских крестьян тысячами убивал и за такие "военные подвиги" "маршалов" получали? и награды от "вождя"…

А какие награды у врагов были? Сплошные кресты и мечи в дубовых листьях! А у вас? Профиль "вождя" на медалях чеканили! Враги потому и проиграли войну, что не любили фюрера так, как вы любили своего "отца, вождя и друга народа". Орали враги, идя в атаку "за родину, за Гитлера"!? Нет! а ваши — орали "за родину, за Сталина"! Пробовал бежать и орать в одно время?

— Было… Заметил: когда орёшь — страх куда-то девается и не замечаешь, куда и зачем бежишь… Хоть в ад!

— Вы м бегали туда…Бежать и орать — трудное дело, сил много надо для двух "работ"… — нагло плевал бес в прошлое "страны советов"!

— Вот! Поэтому и не может быть сомнений в том, кому присуждать первое место в людоедстве. Только нашему давнишнему "кумиру"! За ним и убиенных "граждан станы советов" числится на порядок выше, чем у людоеда под вторым номером. Полный учёт "съеденных" и погибших "бежавшихиоравшихзародинузасталина" не произведён.

Попутно рождается вопрос: почему неудержимо тянет на поклонение людоедам? Откуда такая страсть к мучителям?

— Просвети: тогдашние советские СМИ называли фюрера "бесноватым". Как понимать "звание"?

— Так и понимать: в нём сидел один из наших и "держал". "Вертел, как хотел". Слово объясняет: "с бесом внутри".

— И ты внутри меня сидишь… Тогда и я "бесноватый"?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза