Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

Всего один куплет — и такой простор для мыслей! Я всегда любил географию и при первых строчках этого "творения" из меня начинают исходить географические сомнения: как понимать строки "по диким степям Забайкалья"? И следом горы, "где роют золото"? И деклассированный элемент: бродяга. Бомж. Откуда он взялся? Надо понимать так, что он выходит из золотоносных гор на степи Прибайкалья? Если он добыл презренный металл, то тогда из разряда бродяг автоматически выходит и уже не бродяга? Он может быть и богатым человеком. Видно, на момент сочинения нашего песенного "шедевра" у "героя" в мошне не было и крупинки забайкальского золота. Или накопал, но "спустил". Чего ждать от "бродяги"! Далее — лучше:

"Бродяга к Байкалу подходит,

рыбацкую лодку берёт…"

Как "берёт"? С разрешения владельца получает лодку, или по обыкновению своему ворует? Но "грустную песню" всё же исполняет! О родине. После перехода через Байкал — встреча с "мамашей":

"… ах, здравствуй, ах здравствуй мамаша!

здоров ли отец мой и брат?"

— Очень заботливый и внимательный сынок! — ликовал бес. Продолжай!

"…отец твой давно уж в могиле

сырою землёю зарыт.

А брат твой давно уж в Сибири

давно кандалами звенит!"

— Да-а-а, семейка криминальная. Правда, нет данных о родителе, но сынки — "что надо"! Если следовать вашим пословицам и поговоркам, то "яблоня от яблок далеко не отходит".

— Не искажай наших великих поговорок! Не так звучит пословица: "Яблочко от яблоньки не далеко катится".

— Прошу прощения за неточность, но что-то о "фруктах" там сказано. У нас это будет "музыкальная" глава. Позволь напомнить ещё об одном вашем "шедевре"? Едем дальше? Ты не служил во флоте, поэтому оно тебя глубоко и сильно не тронет:

"раскинулось море широко,

и волны бушуют вдали…

Товарищ, мы едем далёко,

подальше от нашей земли…"

— Песня другая, но тема прежняя, "ямщицкая". Очередной ваш "страдалец" на этот раз "водоплавающий", кочегар. Тут и "волны вдали", и поездка "подальше от нашей земли". Более всего в недоумение вводят слова "подальше от нашей земли". Как понимать? "Родная земля" осточертела автору и он рвётесь "подальше"? Куда угодно, но подальше! А как быть тогда с "любовью к родине"? Нет ясности. Слова — имеются, вот они, а понять их трудно:

" — товарищ, не в силах я вахту стоять —

сказал кочегар кочегару

— огни в моих топках совсем не горят,

в котле не сдержать больше пару…"

"Не сдержать пару", согласно всем нормам и правилам в вашем языке, может означать одно: его избыток. Много пару, он вот-вот вырвется, "не сдержать" его! Но если это говорится в смысле "не удержать на нужном уровне" — совсем другое дело. В песне о кочегаре понятно, что пар он "упустил". Особенности производства пара в котлах известны всякому, у кого есть обычный чайник. О производстве пара знают и операторы газовых котельных. Эта песня о них и для них, все другие и прочие граждане петь эту песню не имеют права! Это что-то вроде профессионального гимна — зудел бес ровным, бесстрастным голосом. И такой пытке я подвергался полных двенадцать лет!

Бес порядочная скотина, но согласиться с ним нужно: давление пара в котле резко не падает за исключением аварийных случаев. В воспеваемом случае был виноват машинист: это он проглядел кочегара с плохим самочувствием! И вот что непонятно: кочегар бросал в топку уголь, но объяснений тому, почему уголь не хотел гореть и не превращал воду в пар — об этом ни слова! Но виноват, как всегда, последний:

"…окончив кидать, он напился воды,

воды опреснённой, нечистой…

… услышал он речь машиниста:

— ты, вахту не кончив, не смеешь бросать

механик тобой недоволен!

Ты к доктору должен пойти и сказать

Лекарство он даст, если болен…" —

— Сколько человек поставлено над одним кочегаром на посудине?

— Машинист и механик. Сказать нечего, хорошие, дружные ребята! "Если болен"… А вдруг ты дурака валяешь, от работы отлыниваешь!? Можно такое от тебя ожидать? Вполне! Это ваше, родное изобретение: "Ваньку валять", или "дурака". Ни про какие иные европейские пословицы и поговорки ничего сказать не могу, не знаю их, довольствуюсь вашими. Общаясь с тобой, проживая внутри тебя, и я становлюсь патриотом! — издевался бес.

— Посмотрите, как они помогают друг другу! Остаётся неясным, на каком флоте происходили воспеваемые события? На военном? Торговом? И почему тот, что пугал умирающего кочегара репрессиями от механика, не поднял тревогу? По сути — дал умереть подчинённому? Брату-славянину? "Ты, вахту не кончив, не смеешь бросать"…. Нет, я в восторге! Особенно, от последующего:

"…на палубу вышел — сознанья уж нет

в глазах у него помутилось…

Увидел на миг ослепительный свет,

упал — сердце больше не билось!" — даже не врач-кардиолог сказал бы, что кочегара свалил обширный инфаркт. Ничего точнее быть не может. А обряд погребения?

"…к ногам привязали ему колосник,

и байкою труп обернули.

Пришёл корабельный священник-старик

И слёзы у многих блеснули…"

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза