Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Интересно знать, кто так страшно и жестоко охотится за офицерами? Кто такие эти злодеи в стольном граде? Если идёт "охота" на тех, кто мордует подчинённых — такая "охота" не совсем и ужасна. Любимое ОРТ ещё ни разу не порадовало сообщением: "солдат срочной службы Н-ской части, угрожая оружием, продержал командира полка у знамени части тридцать четыре часа, не давая справить заслуженному офицеру естественную нужду"! Жертв офицерских — да, хватает, а вот чтобы самих офицеров отстреливали подчинённые — не слышал такое.

— Не следует обижаться на офицерство! Чего там, это же "ваши" офицеры! Кулак офицера для подчинённого — "слаще мёда", знак "внимания" старшего к младшему! Причина недовольства? Пословицы и поговорки знаешь? Согласен с ними? Вот с этой: "за одного битого — двух небитых дают"? Как её понимаешь? Не означает ли, что тебя нужно первым делом отмудохать хорошенько, и только после такой "огранки" цена твоя повысится в два раза? Или в три? И любовь к отечеству избитого "вспыхнет и не угаснет до последнего дыхания его"! И командиров от хорошей зуботычины воспылаешь пламенной любовью"? Да и то сказать: кто изобрёл ваше, мудрое и непреходящее: "бей своих, чтобы чужие боялись"? Какая ещё нация в мире может похвалиться такими "изобретениями"? Кто породил, где такое стало правилом жизни и законом? У немцев? Англичан? Французов с итальянцами? Изобретение ваше, есть чем гордиться!

Не привёл ни одной иностранной пословицы или поговорки, не знаю их. Если бы и знал — не стал бы употреблять: хватает ваших.

Приглашать кого-то со стороны для получения мордобоев — негожее дело. Нет и нет, мордобои от посторонних вы не потерпите: только сами! Только "друг друга" — и в морду! Изумительный ваш язык! Если "друг", то почему другу в морду дать хочется?

А фильм "Обыкновенный фашизм"!? Чужой он, поэтому приелся и не впечатляет. Замшелый фильмец, о многом умалчивающий. Не поясняющий, кого там в основе били. Пора делать фильм о "доброте и гуманности русского человека к самому себе". Остро нужен фильм о взаимной "любви" русского к русскому". Нужны редкие кадры, где "русский человек" точно такому русскому, желательно со связанными руками в морду: хрясь!

— Ничего удивительного: результат семидесятилетней "дружбы народов". Мы всю любовь другим народам отдали, для себя ничего не оставили, всё потратили на посторонних… Поэтому и поедаем взаимно…

— Похоже! Не к иностранцу любовь проявлять, в самом-то деле! — прав, сволочь! Что ему ответить?

— …но в паузах между актами взаимного поедания вы ведёте "душевные" разговоры о человеколюбии. "Отдохновения душами" устраиваете.

— Так это просто!

— И песни, ваши песни! Они во все времена звали вас "вперёд, на свершение"! Чего "свершать" — толком никто и до сего дня объяснить не может, но звали и вы "шли твёрдой поступью".Главное "вперёд!" — а куда — там видно будет! Двигайся, куда-нибудь всё едино придём! Если, разумеется, "идти к намеченной цели семимильными шагами" и ни на сантиметр короче шаги не делать!

"На заре становления советской власти" рождались песенные "шедевры" с явно и ярко выраженными отклонениями в психике поэтов:

"…на Дону и в Замостье

тлеют белые кости

над костями шумят ветерки…

Помнят псы-атаманы,

помнят польские паны

конармейские наши клинки!"

— "Добрые", "гуманные" слова! На Руси поверженного врага никогда не убивали и отпускали миром, а к "Замостью" вы основательно изменились, да так, что любование костями поверженных врагов приносило вам радость и удовольствие. Кости пророков и кости врагов действовали на вас всегда одинаково…. Любовь к костям соплеменников и не меньшая в размерах ненависть к костям врагов — ваше основное преимущество перед иными народами. Но почему временами наваливается равнодушие к костям соплеменников — нужно выяснять.

Потомки древних врагов сегодня говорят вам:

— "Много наших солдат полегло на вашей земле, и не меньшее число — на нашей. Чьих костей и на чьей стороне больше — окончательного подсчёта ещё не сделали. Мы чтим могилы ваших бойцов, и они у нас ухожены. Дайте и нам кусок земли, чтобы и мы могли соорудить пантеон своим солдатам. Они же мёртвые" — так "нет" вам! — кучка юношей с рожами дебилов, с плакатами в руках, "протестуют против захоронения фашистов" на…… земле"! Задайте вопрос:

— Кто такие эти древние "фашисты"? — ведь не знают о фашизме ничего! Чего доброго, назовут сегодняшних столичных фашистов. Какая разница!

— В каких названиях наша земля ныне пребывает? "От "советской" чешуи избавилась? Мы стали "русскими", или и до сего дня пёстрые? Или никакие?

— Наивен ты! Семидесятилетняя "советская" чешуя быстро не сходит! Улыбающимся от уха до уха "протестующим" дебилам в высшей степени безразлично, какая у них ныне земля под ногами, их "протесты" — прежние "разнарядки". "Мероприятие", не более и знать тонкости о "земле родной" они не "жалают". "Протестующий" не сам протестует, для протестов нужна иная черепная коробка и с иной начинкой. Ты готов "выражать протес на захоронение останков прошлых врагов"?

— Вроде бы "нет"…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза