Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

Вспомни прошлое и то, как город "от лица именитых горожан" встречал врагов хлебом-солью?

— Встречал, было такое позорное деяние в истории города. Несмываемое и незабываемое, как и подвиг, деяние!

— Твоему городу в Истории не повезло. Попробую объяснить: четыре сотни лет назад, повелением из места, где ныне столица мается, город закладывался, как "форпост охраны южных рубежей московского царства" от набегов всяких "полуденных" злоумышленников. "Южных"

то есть. История повествует, что во все времена существования московского царства злоумышленников против него было не меньше, чем сейчас, а если более грубо выразиться, то "до чёртовой матери". До сегодняшнего дня, согласно последним сообщениям СМИ из раздела "дежурная часть", "число лиц южной национальности, совершающие уголовно-наказуемые деяния", не уменьшается… Кто в древности располагался к югу от молодого Московского княжества?

— Киевская Русь.

— Как плотно и надёжно Киевская Русь в древности прикрывала молодое Московское царство от набегов южан с разными лицами? Или Киевской Руси до "балды" было зарождающееся Московское княжество? И какая нужда Московскому княжеству в "форпосте на южных рубежах" в лице обитателей твоего города? Сколько набегов с юга отразил ваш "форпост"? Что скажешь?

— Что сказать? Ни разу "южане" Московскую Русь не прикрыли!

— Вот почему столица и обходила ваш город наградами. Было от чего: их поставили охранять княжество, а они, сукины дети, поголовно в торговлю ударились! И не надо хватать воздух ртом и задыхаться в "праведном гневе"! Давно известно, что "гнев ослепляет", а в ослеплении могут выскочить и несанкционированные слова. Ну, да, в переводе на понятный язык, пребывая в состоянии гнева, можно "ляпнуть" лишне, позорящее "честь и достоинство советских людей".

— Похоже на ссору двух глупых баб, когда в пылу "сражения" о себе всё выкладывают без нажима со стороны.

— Нет, не так, не совсем глупые бабы, чтобы о себе всё рассказывать. Они "разоблачаются" взаимно, а это совсем другое дело. Кто о себе станет говорить плохое? Лишнее это, ненужное: о тебе плохо скажут другие. Я скажу о тебе плохо, ты скажешь обо мне не лучше, а в итоге…

— … что?

— "Верные друзья своего отечества"? Как хорошо кричать о прошлом "держи вора"! Как установить ныне, кто в древности был разбойником- душегубом, но "покаялся" и стал "порядочным человеком"? Кто возьмётся проверять старую историю? "Копаться в грязном белье"? Только "враг своей страны"!

— Ах, это наше вечное "грязное бельё"! Хотя бы раз оно было чистым!

— В недалёкие времена "пересмотр истории" приравнивался к занятию "чернокнижием" в средние века и заканчивалось, как и тогда, плохо. Не обязательно костром для любителей "чёрных знаний", наказания за "пересмотры истории" имели варианты.


Легенда о губернаторе соседней губернии, рассказанная бесом.


— Коли затронули губернаторов, то давай расскажем об одном из них? Что-то вроде легенды?

— Легенда легенде — рознь! Что твои бесовские мозги родили?

— Как всегда — фантазию. Иных нет.

О том, что "нюх" на "веяния времени" у бывших секретарей обкомов идеальный — об этом можно было и не говорить. Не стоит вести разговор и о том, как они превратились в "губернаторов".

Бесовский рассказ урезан на одну треть: если всё, до единого бесовского слова, помещать в сочинение, то оно имеет риск никогда не кончиться.

Многое, что рассказал бес, знал. Хотя бы о том, что в каждом областном городе, прошлой "необъятной страны нашей", ставилось здание "областного комитета КПСС"… Стандартное для всех областей здание. "Типовое". Без "архитектурных излишеств". "Скромное, как сам партия, но внушительное". Эдакий "корабль, плывущий в светлое будущее". На таких "кораблях" только "капитаны" знали "курс", а команде знания были лишними.

Дому, в котором родилась легенда, не повезло: его возвели на месте, где после освобождения города от захватчиков были похоронены вражеские солдаты. Возводить дома на месте кладбищ соотечественников — вроде бы неприлично и "кощунственно", но на месте, где закопаны кости вчерашних врагов — норма. Там и построили здание "обкома КПСС".

Вторым абсолютным, но обязательным излишеством, было скульптурное изображение "вождя пролетарской революции" из бронзы в натуральную величину. Желательно — большего размера. Делать "вождя" размером в секретаря обкома — "кощунство"! "Вождя" ещё и потому увеличивали в бронзе, что в реальности, как повествует История, тот был "корявым", "малорослым", но попадал ли он в графу "плюгавый" — об этом никто не знал. Поэтому к словам "скульптура в натуральную величину" следует добавить "более чем в…."

"Вожди" устанавливались на постаментах на такой высоте, чтобы "недосягаемость и величие" чувствовались уже при одном взгляде на скульптуру.

И плыли "обкомы-корабли" неизвестно куда, и "рулили" в них товарищи секретари". Сила и власть, "вершители дум и чаяний народа" вверенных им областей!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза