Происхождение человека и половой отбор

Лишь одни законы наследственности могут объяснить следующие случаи, в которых самка приобретает в поздний период жизни некоторые признаки, свойственные самцу и, наконец, достигает более или менее полного сходства с ним. Здесь едва ли может играть роль принцип защиты. Мистер Блис сообщает мне, что самки Oriolus melanocephalus и некоторых родственных видов, достигнув зрелости, достаточной, чтобы плодиться, значительно отличаются по оперению от взрослых самцов, но после второй или третьей линьки отличаются от них только легким зеленоватым оттенком клюва. У малых выпей (Ardetta), согласно тому же автору, «самец получает свой окончательный наряд при первой линьке, а самка — не ранее третьей или четвертой линьки; до этого она носит промежуточный наряд, который в конце концов заменяется таким же, как у самца». Равным образом и самка

Falco peregrinus приобретает свое голубое оперение медленнее, чем самец. Мистер Суинго утверждает, что у одного из дронго (Dicrurus macrocercus) самец еще почти птенцом сбрасывает свое мягкое бурое оперение и получает одноцветную, блестящую, зеленовато-черную окраску, самка же долгое время удерживает белые полосы и пятна на плечевых перьях и окончательно приобретает одноцветное черное оперение самца только через три года. Тот же превосходный наблюдатель замечает, что весной второго года самка китайской колпицы (Platalea

) походит на годовалого самца и что, по-видимому, не раньше чем на третью весну она приобретает такое же оперение взрослой птицы, какое самец получает в гораздо более раннем возрасте. Самка Bombycilla carolinensis очень мало отличается от самца, но придатки, украшающие, подобно каплям красного сургуча, маховые перья обоих полов, появляются у нее не так рано, как у самца[922]. У самца индийского попугайчика (

Palaeornis javanicus) надклювье кораллово-красного цвета с самой ранней молодости, но у самки, как наблюдал мистер Блис на птицах в клетках и на воле, оно сначала бывает черное и не краснеет, пока птице не минет, по крайней мере, год, когда оба пола во всех отношениях становятся похожими друг на друга. Оба пола дикой индейки в конце концов приобретают щетинистый пучок на груди; но у двухлетних птиц пучок этот имеет у самца четыре дюйма длины, а у самки едва заметен; когда же последняя достигает четырехлетнего возраста, то пучок бывает от четырех до пяти дюймов длины[923].

Эти случаи не следует смешивать с теми, где больные или старые самки ненормальным образом приобретают мужские признаки, так же как и с теми, где плодовитые самки в молодости приобретают признаки самца путем изменения или по какой-либо неизвестной причине[924]

. Но все эти случаи имеют так много общего, что, согласно гипотезе пангенезиса, они зависят от присутствия в самке, хотя и в скрытом состоянии, геммул, происходящих из каждой части самца; развитие же и обусловливается каким-либо незначительным изменением в избирательном сродстве тканей, из которых состоит тело самки.

Следует прибавить несколько слов об изменениях в оперении соответственно временам года. По причинам, приведенным выше, едва ли можно сомневаться, что изящные султаны, длинные висячие перья, хохлы и так далее у чепур, цапель и многих других птиц, развивающиеся и сохраняющиеся только летом, служат для украшения и брачных целей, хотя и свойственны обоим полам. Благодаря им самка делается более заметной в период насиживания, чем зимой; но такие птицы, как цапли и чепуры, способны защищаться. Однако, так как украшающие перья были бы, вероятно, неудобны и, наверное, бесполезны зимой, то возможно, что привычка линять дважды в год могла быть приобретена мало-помалу с помощью естественного отбора, чтобы сбросить на зиму неудобные украшения. Но этот взгляд не может быть распространен на многих голенастых, у которых летнее и зимнее оперение очень мало отличается по окраске. У беззащитных видов, у которых оба пола или только одни самцы становятся чересчур заметными в пору размножения дли же у которых самцы приобретают в это время настолько длинные маховые или рулевые перья, что они мешают полету, как у Cosmetornis и Vidua, кажется с первого взгляда чрезвычайно вероятным, что вторая линька была приобретена специально затем, чтобы сбрасывать эти украшения. Мы должны, однако, помнить, что многие птицы, например, некоторые райские птицы, фазан-аргус и павлин, не сбрасывают своих перьев зимой; а едва ли можно утверждать, что организация этих птиц, по крайней мере Gallinaceae, делает вторичную линьку невозможной, потому что белые куропатки линяют трижды в год[925]. Поэтому нужно считать сомнительным, чтобы многие виды, сбрасывающие свои украшающие перья или теряющие яркую окраску зимой, приобрели эту привычку вследствие неудобства или опасности, которым они иначе подвергались бы.